- Я туты не ложился, - шмыгнул носом Яшка. - Я вообще-то домой шёл. Только не дошёл отчего-то.
Он вдруг нахмурился, будто бы вспоминая что-то важное. Затем сунул руку в карман своей залатанной джинсовой куртки и извлёк оттуда бутылку "Столичной". На дне её что-то до сих пор плескалось.
- А-а-а, - поморщился Яшка. - Вот отчего.
Самохин нахмурился.
- Будешь? - протянул ему бутылку Яшка. - Я не могу уже, сил нет. Вот уже третий день пью, деньги все спустил, жена домой не пускает - хотя я прихожу... - он икнул. - Ну, или хочу прийти. Не помню.
Самохин со вздохом принял бутылку, открутил пробку и сделал большой глоток. Водка легко пошла вниз по горлу, согревая внутренности, возвращая в чувство. Самохин закашлялся.
- Погоди-ка, - до него вдруг дошло. - Какой, говоришь, день ты пьёшь?
- Какой-какой, - обиженно забормотал Яшка. - Какой надо.
- Ты, случайно, из бассейна не пил?
Яшка задумался. Затем неуверенно помотал головой:
- Я, Олежа, водой не запиваю. Хотя деньги-то у меня все вышли... Может и пил, не помню. Етить тебя налево, - он облизнул сухие губы, - воды-то теперь хочется...
- Ну а рыбы, - сказал Самохин, - рыбы погладить не хочется?
- Чего? - вытаращился на него Яшка.
Самохин не нашёл слов, чтобы ему ответить. Бег и водка прочистили ему голову, и теперь всё происходящее скорее напоминало ему липкий, предрассветный кошмар, от которого он ненадолго очнулся.
Но стоит только вновь закрыть глаза...
- Яшка, - сказал Самохин. - Поможешь мне кое-что найти?
Он сошёл с дороги в высокую, по пояс, траву, и стал искать укатившуюся бутылку из-под кока-колы, наполовину надеясь, что всё это ему почудилось, что никакой бутылки здесь нет и быть не могло. Зелёная трава колыхалась перед его глазами, волновалась и шелестела, вызывая в памяти воду, плещущуюся на дне колодца. Зелень, всюду зелень, словно её глаза...
- Это, что ль? - Яшка поднял бутылку в воздух и повертел её в руках.
- Только не пей, - предостерегающе поднял руку Самохин, - это из бассейна.
- Из бассейна? - лицо Яшки вдруг просветлело. Прежде чем Самохин успел что-либо сделать, он разом прочистил горлышко бутылки от ила и приложился к ней. Он пил долго и жадно, работая кадыком, словно насосом, и, казалось, он никогда не остановится.
Наконец он оторвался от бутылки, утёр губы ладонью и посмотрел на Самохина.
- Ну? - осторожно спросил тот. - А теперь не хочется?
- Чего? - не понял Яшка.
- Ну, рыбы...
- Съесть, что ли?
- Да нет, - сказал Самохин. - Погладить.
Яшка смотрел на него, не мигая. Затем вдруг улыбнулся во все свои немногочисленные зубы и покрутил пальцем у виска.
- Ты чего, - весело сказал он, - больной, что ли? Чего это ты заладил? Про рыбу, да про колодец?
И, неожиданно для самого себя, Самохин стал рассказывать. Он всё говорил, и говорил, и слова рвались из него, потому что держать их в себе было невозможно.
- Да-а-а, - наконец протянул Яшка. Он поднял голову, утёр лицо каплями последними каплями прекращающегося дождя, затем сплюнул в траву. - Русалка-то дело серьёзное. Могла до костей обглодать, а ты бы и глазом моргнуть не успел.
- Не надо опять про кости, - попросил Самохин. От этих разговоров его уже мутило.
- Я вот только чего в толк не возьму, - сказал Яшка. - Как она в колодец-то попала?
- Не знаю, - пожал плечами Самохин.
И правда, спросил он себя, откуда? Не по земле же она в колодец припрыгала, верно?
Вот если только...
- Водовоз, - сказал он вдруг вслух. - Водовоз приезжал совсем недавно, я же помню. А теперь... Теперь приехал ещё один.
Он круто обернулся и хотел было бежать обратно - но уткнулся прямиком в грустные глаза мёртвой камбалы.
Глаза Надежды Теляшки были не менее грустными. Она попыталась улыбнуться ему - настолько, насколько позволяла зажатая в её рту рыба. Вышло не очень. Самохин неловко улыбнулся в ответ.
Продавщица протянула ему что-то на вытянутой руке. Это была маленькая раковина, вся покрытая тиной и песком, будто бы её только что выловили прямо из речки. Самохин непонимающе уставился на неё, и продавщица показала ему взглядом: бери.
Самохин взял раковину в руки. Она была вся холодная и будто бы отчего-то едва заметно вибрировала.
Продавщица сложила пальцы так, будто бы в руке у неё что-то было. Затем поднесла руку к уху и прислушалась. Взглядом показала Самохину делать то же самое.
Он поднёс раковину к уху.
- А-а-а-а-а! - тут же донёсся оттуда девичий крик. Самохин инстинктивно отдёрнулся, затем снова поднёс к уху кулак - уже на почтительном расстоянии.