Тут подвели беглецов оробевших к Менгу с Бурундаем.
Это посол был из Мурома, русский купец и монахи.
Князь их к мещере направил покорности их ожидая,
Но не дождались они, сами были сейчас как на плахе.
Глядя с большим любопытством на золотом тканые вещи,
На самоцветы и шёлк на монгольских высоких вельможах,
Пленные думали, что всё знакомо - не так уж зловеще,
Что раболепные слуги нужны будут извергам тоже.
'Мы окружили теперь этот город стеной частокола, -
Стал говорить им Барадж, - а теперь соберём камнемёты.
Их частокол на валу из машин разобьём очень скоро,
Одновременно мещерский хашар рва засыпет обводы!
Вижу богатые вы и ведёте себя тут примерно,
Может быть вы узнаёте меня? Я - Барадж из Булгара!
Раньше служил во Владимире князю Великому верно,
Прадед Арбат мой в Москве воеводил и жил там у яра.
В Город Мещерский обратно вернитесь и всех убедите,
Что властелин их отныне Менге и признать это надо.
Если откроют ворота, то жизнь сохраним им властитель,
Если же нет - перебьём всех потом как паршивое стадо!'
'Гордая слишком мещера, - сказал самый старый из пленных, -
В Город Мещерский в тиуны я муромским князем назначен,
Должен был я как наместник сидеть тут в правах вожделенных,
Только недавно мещерское вече решило иначе.
Юмис здесь староста, он трусоват как все старые люди,
Может быть мне и удастся его убедить не сражаться!'
Дьякон сказал: - 'Мы помолимся Богу об этом же чуде,
Если не тронете веру Христову, попросим их сдаться!'
'Яса велит нам не трогать служителей веры и церкви, -
Хмуро ответил Менгу перевода дождавшись Бараджа, -
Ни одному из монголов моих не нужны ваши жертвы,
Бог наш Тенгре всем богам был отцом и конечно и вашим!
Из камнемёта мы будем пока что камнями швыряться,
После запустим ракеты из пороха с шумом и треском.
Здесь не видали такого и в страхе они согласятся,
Пообещайте им всё что правителям их интересно!'
Как и сказал всем Менге, камнемёт стал кидать камни в город.
Делали их из дубовых стволов и водой поливали.
Эти шары тяжеленные весь пропахали пригорок
И частокол раздробили и крыши с домов посбивали.
К вечеру прямо на льду перед пристанью мёрзлой,
Трубок высоких и тонких ряды расставлять быстро стали.
После зажгли их и в небо взлетели с шипением грозным
Всполохи огненных стрел и с шипением в город упали.
Вспыхнули крыши разбитые из бересты и соломы.
Быстро огонь охватил деревянные стены землянок.
Вскоре открыли воротины и через них и проломы
Вышла, стеная в испуге, толпа беглецов и беглянок.
'Рвы даже нам не пришлось засыпать и на вал подниматься!
Мы заблудившихся в дебрях мокшан даже дольше искали!' -
Крикнул Менге, выходя из шатра над толпой посмеяться.
Мокошь с булгарами рьяно бегущих преследовать стали.
Половцы в город горящий проникли без всякой помехи.
Юмиса быстро нашли, на аркане к Менге притащили,
А за заслуги тиуна из Мурома в лёгком в успехе,
Главным его над округой глашатаи всем объявили.
Заполночь к стану Мунке, освещенному сильным пожаром,
Прибыл посыльный отряд от Бату с указанием строгим:
'Срочно к Рязани идти вместе с набранным местным хашаром,
И не задерживаться ни за что и нигде по дороге.
Юрий Рязанский, избегнув в сражении смерти,
Вдруг объявился в Рязани и делает ряд укреплений.
Ясно, пока Юрий жив, не сломить окончательно тверди
Кроме столиц русских княжеств, других городков и селений.
В город Рязань по указу его собираются силы
Из ополченцев окрестных, наёмников и добровольцев.
Русская власть должникам всем прощение провозгласила
И разрешила вернуть к вере древних богов богомольцев.
Из Казаря, Льгова, Доброго Сота, Исад и Зарайска,
Переяславля Рязанского, Борисов-Глебска и прочих,
Пять тысяч их собралось, кто готов воевать мало-мальски,
Прочие все, кто погиб, кто сбежал или просто нет мочи.
В Муроме тихо сидит Ярослав после гибели князя...
Время не будем терять на него, а зайдём в Муром позже.
Князь из Коломны с Рязанью уже не во взаимосвязи,
Думает мы не дойдём до него, а ему жизнь дороже.
Все сундуки с самым ценным в Рязань свезены отовсюду,
Там и казна всей страны, как доподлинно стало известно.
Пусть догоняют тебя все кто пеший, арбы и верблюды,
С конницей сам поспеши к нам в условное место.
Ты по Оке, я по Проне прийдём до Рязани совместно.
Там будут Орда, Гуюк, Субедей и Кулькан без обозов.
Будут Бури и Кадан, станет тысячам даже там тесно
Вместе на узкой реке, но зато подойдём до морозов.
Тысячи лично свои: Хушитая, Мунгуру и Куки
Брошу для сбора хашара, его пусть сгоняют без счёта,
Взявших бревно на двоих и корзины земли стылой в руки.
Долгая по засыпанию рвов предстоит им работа!
Половцев, мокшу, казахов, туркмен и булгар, и аланов
Выдвину к Льгову и Доброму Соту, Зарайску, Исадам
Под руководством и наших, и их же нойонов, и ханов.
Если с наскока не взять их, пускай переходят к осадам.
Чтобы не как у эрзян у тебя получилось с Пургазом.
Весь прошлый год он из засек затеял в лесу оборону,
Ты натыкался на крепости прямо в лесу раз за разом
Из-за того, что промедлил, ты сильно подвергся урону!'
Так по-монгольски, уйгурскими буквами сказано было
Между приветствий и вежливых фраз и добра пожеланий.
И от Менге ожидал справедливо Бату в исполнении пыла
Смычки войск центра батыевцев с правым крылом у Рязани.
И Бурундаю писал Субедей, друг его по походам.
Только читали за них и писали юртчи и другие.
Оба неграмотны были, как люди простого народа.
Были другие таланты у них для Бату дорогие.
'С запада клан половецкий Котяна почти обезврежен -
Их там Мунке стережёт и токсобичи Аккубулая.
Киев, Чернигов и Новгород Северский ими отрезан.
Эти князья не пройдут, если что, с тыла нам угрожая.
Вся же Залесская Русь пребывает в спокойствии полном.
Нашим лазутчикам верят, что мы не пойдём за Коломну.
Хитростей наших на Калке их тёмный народ не запомнил,
Не понимают, что хитрость используем мы вероломно.
Ты же блюди больше воинской чести святые заветы,
И Чингисхана Великую Ясу читай постоянно.
Сам соблюдай и других заставляй соблюдать все запреты,
В Высшего Бога Тенгри веруй самозабвенно и рьяно.
Идолам, Солнцу, Луне и теням наших ханов и предков
Не забывай поклоняться в усталости даже, болезни!
Русских богов не гневи, ведь они навредить могут крепко,
В веротерпимости к чуждым богам доходи вплоть до лести!
С силой магической Ясы победу найдёшь непременно,
Каждый монгольский царевич, купец и посол, и начальник
Должен иметь талисманом её и служить ей смиренно,
Всех победит он тогда, как великого Бога избранник!'
Утром, в мороз, без верблюдов и арб, и припасов различных,
Пользуясь тем, что был лёд на Оке очень толстым и прочным,
Тысячи быстро повёл Бурундай богатуров отличных,
Следом Барадж шёл с Менге и Пургасом - слугой их бессрочным.
Линии длинных озёр вдоль Оки, словно раны разрезов,
Ярко блестели на солнечным свете пожаром ледовым.
Полосы между стеклянных озёр из дремучего леса
Их разделяли ветвями с хрустальным и снежным покровом.
Здесь островов и воды было больше, чем поля и дола,
Выхухоль, бобр и кабан лис с волками встречались здесь чаще.