- Эй, разум, очнись! Тебя ждут великие дела! Ты хотел просветления? Так лети в пирамиду с бело-серебристым пирамидоном – это твой «глаз» так сияет, это твой свет. Наполнись им! Наполнись до предела и возвращайся! Я буду ждать тебя.
Разум отделился от тела фараона, через отверстия в крышке вылетел из саркофага и белой птицей воспарил в свет, льющийся из северного «окна» пирамиды.
- Эй, душа, очнись! Тебя ждут великие дела! Ты хотела просветления? Так лети в пирамиду с золотым пирамидоном – это твой «глаз» так сияет, это твой свет. Наполнись им! Наполнись до предела и возвращайся! Я буду ждать тебя.
Душа отделилась от тела фараона, через отверстия в крышке вылетела из саркофага и золотой птицей воспарила в свет, льющийся из южного «окна» пирамиды.
- А ты, тело-оболочка, не просыпайся! Ты должно насытиться покоем, чтобы совершать великие дела! Черный свет – твой свет! Наполнись им! Наполнись до предела и жди, как жду я.
Каменное тело лежало в гранитном саркофаге и не видело света: оно дышало тьмой, оно наполнялось тьмой. Антарес, Великая Царская Звезда, ужалила его. Яд разлился по телу и изменил его. Менялась и запись в Книге Бытия.
Первым просветлел разум. Он блуждал по коридорам третьей, самой «невысокой» пирамиды, пока не достиг цели: Альдебаран, Великая Царская Звезда, впустила его в Реальный Мир – и разум засиял чистым блеском белоснежного бриллианта.
Второй просветлела душа. Она блуждала по коридорам средней пирамиды, пока не достигла цели: Регул, Великая Царская Звезда, впустила ее в Реальный Мир – и душа запела чистым золотым голосом Белой Розы.
Тела разъединились, тела просветлели, тела наслаждались в Реальных Мирах и не хотели возвращаться в мир Фомальгаута, Великой Царской Звезды, утонувшей в Южном полушарии Звездного Неба, спящей в животе Южной Рыбы. Но именно в мире Фомальгаута жила память, и она не спала. Она ждала. В ожидании мелькали картинки прошлого. В ожидании мелькали картинки будущего. Когда «экран» погас, память прокричала:
- Эй, тела, пора возвращаться! Наступило время рождения – рождения нового, просветленного, объединенного, пятого тела.
Крик памяти был настолько громким, что белая и золотая «птицы» одновременно вернулись в пирамиду с черным пирамидоном и соединились с каменным телом.
- Все, теперь усну я, - заявила память и, словно улитка, залезла в свой защитный домик-панцирь.
Эхнатон проснулся, открыл крышку и вылез из саркофага. Внешний мир был старым, но ощущения были новыми: по-новому глядели глаза, по-новому слышали уши, новая сила двигала новое тело.
- Я Бессмертный! Мне все подвластно! Ахетатон! Я построю тебя! Ты будешь стоять на горизонте и соединять два мира – Мир Бессмертных Богов и Мир Смертных Людей.
Эхнатон ловко и быстро совершил обратный путь. Холодная ночь жаркой пустыни встретила фараона легким дыханием. Бессмертный посмотрел на небо, отыскав Сириус, поднял к нему руки и воззвал:
- О лучезарная! Ты настоящее Солнце! Атон – мой единственный Бог!
Сириус ответил фараону ярким мерцанием и направил к Бессмертному руки-лучи, чтобы согреть только что рожденное пятое тело…
Глава 10
Янис ушел в море, когда Илга вернулась домой, и они разминулись. Холодное сырое подземелье повлияло на здоровье женщины: сильно болела голова, «крутило» тело, «огонь» пылал в груди, постепенно переходя в озноб. Илга залезла на кровать, укрылась двумя одеялами, но лихорадка не отступала: зубы стучали, ноги были ледяными. Память терзала душу пережитыми страданиями, а разум воссоздавал образы Белого зала и Беверины. Илга пыталась приостановить боль, но ничего не получалось: боль балтийскими волнами ударялась об измученное тело. Гражина хотела уменьшить боль, но та только росла и погружала сознание в болезненное забытье. Илга перестала сопротивляться, повернулась на правый бок, свернулась калачиком и доверила больное тело обычному сну.
Во сне к Гражине Гинтарас пришла Беверина – сильная, красивая, живая…
- А ты смелая девочка! Хотя я всегда была смелой. Трусость свойственна человеку, она оберегает его смертное тело.
- Трусость и жадность, - добавила Гражина.
- О-о! Ты, я вижу, знаток человеческих душ! – рассмеялась Беверина.
- Я писатель, и не думаю, что люди меня по-настоящему интересуют.
- Браво! Создавать Миры – занятие, достойное Бога, но не единственное…
- Расскажи о себе. Кем я была? – спросила Гражина.
- Бессмертным! Смотри!
Беверина указала рукой на север…
…Метель кружила над городом – заметала последние следы зимы. В замок въехал всадник, слез с коня и быстрым шагом направился в покои княгини.