- Я твоя первая, но не единственная форма. Я твоя любовь, но где-то есть и твоя таинственная красота. Прояви ее!
Время в Колодце зазвучало: заиграла скрипка. Ее «голос» переливался журчанием лесного ручья и шумом встающих на дыбы океанских волн. Ее «голос» резко обрывался и вновь «вспыхивал», как языки пламени. Мелодия поднялась над Колодцем, закружилась, завальсировала и раскрылась лепестками туманной розы. Лепестки белыми хлопьями заполнили внутреннее пространство Горы и, крепко прижавшись друг к другу, образовали вертикальную дорогу, напоминающую веревочную лестницу, один конец которой был в центре туманной розы, другой – брошен в Колодец и затерян во времени.
Я подошел к Колодцу. Роза висела над моей головой и дышала, то раскрывая, то закрывая туманное тело лепестками. По лестнице пробежали тонкие змейки белого света, и от них «ступеньки» веревочной лестницы извивались, словно по ним беспрерывно кто-то то ли спускался вниз, то ли поднимался вверх. На дне Колодца играла скрипка – звучали все крепко натянутые струны от прикосновения невидимого смычка в невидимых руках.
«В чьих руках скрипка? Кто водит смычком?» - подумал я, схватил лестницу и сделал шаг вниз.
Время вокруг меня завертелось цветками яблони и вишни, а вместе с ними завертелся и я, падая все ниже и ниже, приобретая утонченную форму.
- Свершилось! – крикнул я, когда мои руки-лепестки выпустили веревку, а тело-стебель полетело вниз, едва притягиваясь дном Колодца. Голова-бутон посмотрела вверх: роза закрывала свои лепестки, но все еще висела над Колодцем, как, впрочем, не исчезала и веревочная лестница.
Я закружился и почувствовал, как туман времени подхватил меня и швырнул в собственную воронку. Воронка вращалась стремительно, и я осознал, что вырваться из нее у меня нет сил, что мое хрупкое тело подчиняется времени. Я закрыл глаза и полностью доверился ему (времени). В ушах еще звучала скрипка, когда я достиг предела воронки.
Форма 2. Эпоха Цветов
Глава 1
Аромат цветов наполнял Сад и кружился в воздухе. Легкий ветерок подхватывал его и передавал от цветка к цветку, создавая невероятные сочетания нежных, сладких и древесных оттенков, звучащих одной непрерывной мелодией. Королевские лилии солировали, им вторили лилейники, а их копировали нежно-розовые крокусы. Партию продолжали пионы и махровые гвоздики, уступая место величественным розам и пышной бегонии. Скромную нотку в общий букет вносили ромашки и колокольчики, брызгами разлетались незабудки и лобелии, а дельфиниум, книфория и люпин гордо устремлялись вверх, стараясь взлететь до звезд, отраженных в астрах, хризантемах и георгинах. И только стройные ирисы и гладиолусы стояли в стороне, не нарушая гармонии Сада, да широкой лентой извивался вьюнок, чтобы указать путь к самому странному цветку – белому лотосу.
Карнавал Вечной Жизни с причудливыми масками и яркими костюмами разыгрывался в Саду Цветов. Каждый цветок играл в нем самую главную роль и не соглашался на меньшее, каждый цветок был уверен, что именно его аромат лидирует в общей гармонии, и распускался еще пышнее, стараясь затмить своей красотой все остальные цветы. Жизнь наблюдала за цветением и радовалась, что ее проявление настолько совершенно, настолько прекрасно, настолько неповторимо.
Белая роза появилась на этом карнавале неожиданно, без главной роли и маски, заняв позицию не игрока, а стороннего наблюдателя. Цветы ее не замечали: она была слишком проста, слишком незаметна на фоне причудливых форм и разнообразия палитры, предлагаемой Садом и его обитателями. Роза, как и все, внесла свой аромат во всеобщую картину Мира, слилась с ним и замолчала, боясь быть обнаруженной и полностью раскрытой. Дни летели за днями. Столетия – за столетиями, в Саду звучала божественная мелодия, Жизнь радовалась любому цветку и проявляла новые, а те славили ее и себя, себя даже громче и искренней.
Белая роза жила своей маленькой жизнью, «замыкаясь» в бутоне, как и все остальные цветы, возомнившие себя Центром Мироздания, но краснеющие и трепещущие от любого проявления чувств.