«Это нечто новое, бьющее фонтаном, неиссякаемое, - думал дель Джезу. – Это еще один Голос Создателя, и он уже во мне».
Гварнери закрыл глаза и доверился радости.
Радость ответила ему.
Ответом была улыбка на лице прекрасной девушки, ее карие, сияющие необычным блеском глаза и белая роза в руках.
Дель Джезу склеил кленовые доски, оставил их сохнуть на столе, взял готовую скрипку и быстрым шагом направился в цветочный магазин, навстречу судьбе…
Софи Конти нервничала. Прошла неделя, а Гварнери не было. По утрам, как и прежде, мимо цветочного магазина в Кафедральный собор проходила семья Риччи, на работу в пекарню спешил Карло Росси, на службу во Дворец Коммунале, не торопясь, следовал Доменико Донати, все так же кланялся и снимал шляпу, за ним шла Луиза, жена аптекаря…
Дель Джезу не было.
«Возможно, мои слова обидели его. Нет-нет. Скорее рассмешили, ведь он так смеялся. Тогда что с ним? Он заболел? Ему нужна помощь? Нет. Плохие новости быстро бы облетели Кремону. Он уехал? Навсегда. Я его больше никогда не увижу…»
Тоска, словно заноза, засела в сердце и пролилась невидимой соленой водой, омывшей душу. Розы задрожали в тонких и слабых руках и упали на пол. Девушка нагнулась, чтобы поднять их, бережно дотронулась до первой розы и уколола палец. Рука дернулась, кровь капнула на белый лепесток, по щеке покатилась слеза.
- Как может плакать такая Красота? Цветы не могут плакать…
Софи услышала долгожданный голос и спросила:
- А что могут цветы?
- Звучать и слушать. Слышать друг друга, - ответил Гварнери и провел смычком по струнам.
Скрипка запела. В ее голосе звучала непрожитая, не познанная ранее радость. Не осталось ни одного уголка в комнате, ни одного уголка в душе, куда бы она не проникла, который бы она не заполнила собой. В этой всепроникающей радости растворились чувства, в этой неиссякаемой радости растворились мысли. В этой великой радости расцвела любовь, нежная, как лепестки розы, колючая, как ее стебель. Любовь выбросила в пространство резкий аромат и закружила головы. Сердца вдохнули его и вылетели из груди навстречу друг другу.
Две белые птицы парили в мелодии. Перья в лучах любви отливали всеми цветами радуги. Крылья прикасались. Птицы то приближались, то разлетались, чтобы приблизиться вновь. Голос Создателя вырвался через голоса птиц – и те запели. Запели в два голоса, которые затем слились в один, неразделимый и могучий. Голос любви подбросил птиц вверх, и они потеряли облик – превратились в белые облака. Перемешавшись в воздухе, облака устремились вниз и разделились на два потока. По мере падения свет в потоках обретал видимые черты. Сияющая бело-алая роза упала в открытое сердце мастера. Сияющий белый лотос упал в открытую душу Софи.
Мелодия умолкла. Скрипка замерла.
- Ты все еще думаешь, что мои скрипки поют голосом дьявола? – спросил Гварнери.
Чувства перехватили дыхание Софи, комком подступили к горлу и не дали возможности сказать и слова.
Дель Джезу ответил сам:
- Если, конечно, дьявол не умеет любить…
И вновь его громкий смех вернул Софи в реальность, и она вместо слов протянула мастеру розу, обагренную каплей крови. Гварнери принял цветок и воткнул в левый эф скрипки.
- Цветы могут звучать. Могут звучать и слушать, - произнесла маленькая Софи и улыбнулась.
- С их мелодией может играть ветер. Ты когда-нибудь слышала, как он играет цветами?
- Нет, - удивленно ответила девушка.
- Хозяйка цветов не слышала, как с ними играет ветер? Не может быть! Нет? Нужно это исправить. Идем.
- Куда? – поинтересовалась Софи.
- К реке, - сказал Гварнери. – Там ветер подхватывает мелодию, и она плывет по воде вдаль, а сердце мчится за ней, пытаясь догнать и схватить за хвост, как птицу счастья.
- Идем, - решительно произнесла хозяйка «Белой розы».
Через несколько мгновений дверь магазина захлопнулась, а по мостовой застучали башмаки. Шаги удалялись. Мастер и девушка скрылись за поворотом, ведущим к реке.
Глава 7
Нижняя дека была готова. Мастер в последний раз провел по ней меньшим рубанком, отложил в сторону и взял в руки цельную доску ели.
Ель заиграла. В ее голосе шумел океан, ревел ветер, гремел гром, капли дождя стучались в окно мастерской.
Ель зазвучала. Мелодия наполнилась ярким светом и тишиной. Луч солнца пробился в мастерскую через окно.
Гварнери наложил эскиз скрипки на ель и только приготовился обвести контуры по дереву, как услышал стук в дверь. Мастер сдвинул брови и хотел было уже спросить со злостью «Кто еще там?», но не успел: дверь отворилась, и на пороге появилась Софи, его маленькая Софи.