- Брат дель Джезу, я ждал твоего приезда. Слухи о тебе дошли до Милана. Я уже и не надеялся, что мы сможем так скоро увидеться.
- Я привез скрипки, отец Мартин, как Вы и просили. Еще мне нужно сделать кое-какие покупки в Милане, поэтому я прошу приюта у Вас на несколько дней. А это моя жена Софи, - Гварнери представил Конти отцу-настоятелю.
- Я рад за тебя, брат, - ответил отец Мартин. – Комната для гостей в вашем распоряжении. Через час спуститесь в трапезную – монахи будут ужинать…
Ужин был скромным: хлеб, чечевица, сыр. На отдельном столе лежал виноград, тут же находилась бутыль с красным вином. Прочитав молитву, монахи приступили к трапезе.
Антонио и Софи сели за один стол с отцом-настоятелем. Гварнери оторвал взгляд от тарелки и посмотрел вперед: на стене была «Тайная вечеря».
«А она совсем не изменилась. Краски такие же яркие, и тайна осталась. Что же ты хотел сказать, брат Леонардо?» - задумался дель Джезу, продолжая разглядывать фреску. Учитель молчал, ученики – тоже.
«Один из Вас предаст меня». Так сказал Он, но кому? Никто его не слышит: каждый занят собой. И говорил ли?» - рассуждал дель Джезу и мысленно пытался себе представить происходящее. Картинки мелькали в сознании: стол, на столе – хлеб и вино, за столом – люди, объединенные одним учением, одной верой. В центре – тот, кто создал учение, справа и слева от него – те, кто это учение подхватили, за ними – три окна в земной мир.
«Где-то я уже это видел, - Гварнери пытался связать увиденное с реальностью. – Не может быть! Это же… это заседание Великой Ложи! Великий Мастер изображен в виде треугольника, значит, он и есть Лучезарная Дельта. Ученики – братья-Мастера? Они рядом с Ним, вот только сила притяжения разная. Все вместе они – Великая Ложа. Если уйдет Великий Мастер, то Ложа перестанет существовать. Предаст тот, кому заплатят. Деньги развалят орден. Почему апостолов 12? Словно 12 месяцев… 12 месяцев? Вращение Земли вокруг Солнца. Полный оборот. Замкнутый круг… Колесо! Братство нерушимо, пока колесо вращается!»
Дель Джезу посмотрел на отца Мартина и монахов.
«О Боже, они копируют фреску. Масоны в Санта-Мария делле Грацие? А как же Христос? Его нет? А вера? Нет-нет, это внешняя сторона. Здесь есть что-то еще. Загадки нет, все просто, хотя куда уже проще?» - Гварнери забыл о еде и тем самым привлек внимание отца-настоятеля.
- Что случилось, брат? – спросил отец Мартин.
- Я думал, святой отец. Зачем здесь «Тайная вечеря»?
- Это трапезная, сын мой, трапезная доминиканского монастыря – оплота христианской веры.
- А что за окнами? Это не Ломбардия и не Иерусалим.
- Брат Леонардо жил во Флоренции, родился в местечке Винчи и считал эти места вместилищем счастья. Они и вдохновили его на такую трактовку Евангелия.
- Флоренция? Выход в цветущий сад? Это интересно, - произнес Гварнери и приступил к ужину.
Дель Джезу ел и думал: «Леонардо знал, что миф о Христе дополнен новыми «фактами», что тайной вечери не было, что у Христа не было учеников. Да и кто на этой фреске Он? Великий Мастер? Великий Мастер не даст согласия на разглашение статуса, никогда не снимет маску. Да это же сам Леонардо! Он – носитель творящей силы. Он кормит своим хлебом. Кого? Кого творец может кормить собой? Я знаю – свои творения! Ученики – это грани его таланта, отражения его мыслей. Отражения… это мир творца? Мироздание?! Он Солнце, они планеты, и на каждой своя жизнь. Творец допускает идею о выходе из Мироздания? Да. И тогда он создает образ, «предающий» его, «убивающий» Создателя, «убивающий» себя, чтобы никто другой им не воспользовался».
Дель Джезу вновь посмотрел на фреску и увидел себя. В центре был он, мастер скрипок, справа и слева от него – скрипки, его скрипки. На месте Иуды Искариота самое лучшее его творение – Белая Роза.
«Скрипки – это мои апостолы. Они вмещают Голос Создателя, мой голос. Я «питаю» их собой – они звучат. Выход в Белой Розе. Она последняя, за ней – Флоренция, моя Флоренция, мое счастье».
Антонио обратил внимание на Софи и улыбнулся. Она уже доедала свой ужин.
- Антонио, - прошептала Софи. – Он похож на тебя – такой же трогательный и открытый, словно ребенок. А комната напоминает вот эту трапезную.