- Как я смогу отблагодарить Вас?
- Это я должен благодарить судьбу за то, что знаю Вас, за то, что Вы отдали мне Белую Розу, и я слышал ее голос – Голос Создателя, за то, что вы мне даете шанс не быть палачом.
- Значит, в октябре, - дель Джезу задумался, а потом спросил: – А Вы, Великий Мастер, вернетесь в Кремону?
Герцог Висконти ничего не ответил, улыбнулся и вышел из мастерской, плотно закрыв за собой дверь…
В ночь с 16 на 17 октября 1744 года пылала мастерская, пылала вторая мастерская Гварнери дель Джезу. Пылало то место, где мастер покрывал скрипки лаком, защищая им инструменты от воздействий внешнего мира, делая их абсолютно неуязвимыми. В мастерской горело тело – труп бродяги в костюме дель Джезу. Когда пламя охватило все помещение и стало вырываться из треснувших окон наружу, на улице раздался крик «Пожар!», собралась толпа любопытных соседей и горожан, приехала команда пожарных. Через минуту шланги были растянуты, по ним бежала вода и из трансбоев с силой влетала через окна в огненную пасть мастерской.
- В доме кто-то есть? – спросил командир отряда пожарных.
- В доме два человека: Гварнери дель Джезу, хозяин и мастер скрипок, и его родственник Андреа, - пояснила пожилая соседка. – А Софи, жена Гварнери, еще два дня назад уехала с отцом в Милан за новыми сортами роз и лилий.
- Ломайте дверь, спасайте людей, - приказал командир своим подчиненным.
Дверь открылась сама – из-за нее показалось сонное лицо ничего не понимающего Андреа. Его глаза широко открылись, когда он увидел толпу зевак и отряд пожарных, заливающих дом хозяина водой.
- Что здесь происходит? – Андреа задал самый абсурдный вопрос в своей жизни.
Вместо ответа пожарник оттолкнул его в сторону и побежал по лестнице в жилую часть дома. Через пару минут человек выбежал назад на улицу и выкрикнул:
- В доме никого нет.
- Посмотрите внизу, - раздался новый приказ, и фигура пожарного скрылась за дверью, ведущей в мастерскую.
Благодаря усилиям пожарных, огонь удалось затушить достаточно быстро. Мастерская Гварнери сгоревшими окнами глядела на улицу – ослепла на глазах горожан от разыгравшейся ночью трагедии. Андреа, осознав происходящее, спросил:
- А где мой хозяин?
Голоса стихли. Взгляды людей устремлялись то на Андреа, то на входную дверь. Выжидающую тишину нарушили звуки тяжелых шагов – на пороге дома появился пожарный с ношей на руках, которую он положил на мостовую.
То, что лежало на мостовой, нельзя было назвать человеком. Труп обгорел настолько, что узнать в нем дель Джезу было практически невозможно. Пожарный укрыл обгоревшее лицо остатками плаща – на мостовую выкатилась пуговица.
- Это его пуговица, пуговица из его плаща, - прошептал Андреа и прислонился к стенке дома. Фонарь осветил его белое, как полотно, лицо.
- Бедная Софи, бедная Софи, - искренне разволновалась пожилая соседка. – Лучше бы ей не возвращаться.
- Бедная Софи, бедная Софи, - слова подхватила толпа, а эхо разнесло по улицам и переулкам славной Кремоны…
В ночь с 16 на 17 октября 1744 года из городских ворот выехала карета с гербом рода Висконти. В ней находился герцог, Великий Мастер Великой Ложи Кремоны, и Гварнери дель Джезу, мастер скрипок. Проехав несколько миль, карета остановилась на перекрестке дорог, ведущих в Милан и в теплые земли Тосканы. На развилке карету ожидала телега садовника Конти, на которой сидел сам Франческо и его дочь Софи.
- Скорее, Софи, нам некогда, - услышала Конти голос Антонио, поцеловала отца и вскочила в карету.
Франческо Конти посмотрел вслед исчезающей карете, сел на телегу и поехал на север – в сторону Милана…
Под вечер следующего дня карета герцога Висконти пересекла границу Ломбардии, через неделю она достигла Тосканы и остановилась.
- Вот ваши новые документы. Вы свободны. Никто искать не будет: Гварнери дель Джезу погиб – сгорел в огне в собственной мастерской, а Софи, убитая горем после гибели мужа, ушла в бенедиктинский монастырь и в Кремону не вернулась.
Гварнери взял документы и прочитал:
- Антонио Бьянки, мастер по дереву «Гильдии мастеров Милана». София Бьянки, жена Антонио Бьянки.
- Теперь наши дороги расходятся, - сказал Великий Мастер. – Даст Бог, свидимся. Хотя искать семью Бьянки в Италии – это все равно, что иголку в стоге сена, нет, пожалуй, иголку среди миллиона одинаковых иголок.