- Как, Лхаце? Как? – не веря до конца в слова шерпки, спросил Шеффер.
- Отдай ее мне. На гору может подняться только женщина. Шива ищет тело супруги Парвати и всегда отпускает назад. Еще на Кайлас могут взойти монахи Бон-по. Ты не монах…
- Не монах, но я вернулся, и я мужчина. Нет, Лхаце, нет, я сам поднимусь на Кайлас. Сколько, ты говоришь, у нас дней – два? Я справлюсь за один…
Глава 14
Эрнст Шеффер, немецкий ученый, сотрудник Аненербе, руководитель экспедиции, 10 декабря повторил попытку взойти на Кайлас. Шеффер не верил в существование Злого Духа Бон, но в него верили нацисты, и одной из задач, поставленных перед участниками великого похода, был поиск Шамбалы – то ли обители Великих Учителей, то ли жилища Духа, дарующего власть над миром. Если Бергер Бруно занимался классификацией рас и искал среди тибетцев черты арийцев, то именно ему, Эрнсту Шефферу, фюрер поручил найти загадочную землю и установить с ее «жителями» дипломатические отношения. В существование Злого духа Бон верила и Лхаце, молодая тибетская женщина, и Шеффер хотел понять, на чем основана ее вера и какой смысл она вкладывала в понятие «Черный Путь».
Лхаце вела Шеффера тропой шамана, узкой тропой, словно ее протоптал не человек, а зверь, незаметной тропой, словно скудная низкая растительность прятала ее и открывала избранным.
- Почему Дава? Что значит это имя? – спросил Шеффер.
- Давой мы называем Луну. Ты появился в свете Луны. Ты отражение, я чувствую это. Ты отражаешь Его огонь, - Лхаце указала на вершину Кайласа, - как Луна отражает огонь Солнца. Если бы ты был Нима, Солнце, то Злой Дух Бон не овладел бы твоим телом. Ты Дава, и у тебя есть темная и светлая сторона.
«Как черный коловрат отражает белую инглию», - подумал Шеффер и нащупал в кармане деревянный «крест»-свастику. Присутствие знака успокоило и одновременно вселило новую тревогу в душу европейца. Тревогу усилили порывы ветра и тишина, установившаяся в природе – «мертвая» тишина. Лхаце была не из болтливых и молчала, молчал и Шеффер, так как, во-первых, не знал, о чем говорить, во-вторых, Снежная Гора лишила дара слов, оставив дар мыслей.
«Эккарт писал, что на Кайласе есть Точка Вхождения. Писал о ней в последний день жизни, писал для меня. Я должен разгадать записи. Поэт знал больше, чем я, а ведь я на Кайласе, а он никогда здесь не был».
Тропа повела резко вверх, и камни заменили растительность.
- Скоро появятся «зеркала». Ты готов? – поинтересовалась шерпка.
- А как же Долина Смерти? Мы прошли ее?
- Нет, - ответила Лхаце. – Шаманы знают, как обойти ее.
- «Зеркала»? Кто их создал и зачем? – задал вопросы Шеффер.
- Они были всегда. Пока стоит Кайлас, рядом с ним будут и «зеркала». Они искажают мир искаженных образов и восстанавливают суть предметов.
Темные, почти черные отшлифованные вогнутые камни-«зеркала» гигантских размеров появились перед взором ученого.
«Физическая лаборатория. Что за эксперимент тут проводится?»
«Зеркала» впечатляли и «звали» к себе. Шеффер бесстрашно пошел на «зов».
- Дава, стой! – закричала Лхаце, но было уже поздно: «зеркала» отразили человека.
Сначала Лхаце потеряла Шеффера из вида: мужская фигура бесследно растворилась в воздухе. Затем женщина остановилась. Страх воздвигнул невидимую стену, пройти сквозь которую шерпка не могла: ноги вросли в землю. Лхаце хотела позвать Шеффера, но язык онемел, а мысли путались, перескакивали и менялись местами. Когда мужская фигура вновь появилась в пространстве «зеркал», женщина со всех ног побежала к европейцу и схватила за руку, чтобы тот больше не потерялся, а если суждено, то тогда они потеряются вместе.
- Что случилось, Лхаце?
- Мне страшно. Страшно за тебя, - ответила шерпка.
- Не бойся, здесь никого нет, - успокоил Шеффер и покрепче сжал ладонь Лхаце.
Держась за руки, мужчина и женщина шли дальше…
«Сплошное разочарование. Я ожидал увидеть отражение, но вижу только гладкую поверхность черных камней, не отражающую никого и ничего. Значит, время не отражает – время проводит, проводит в иное пространство, а в нем ты можешь стать стариком, можешь стать ребенком, а можешь – бессмертным? Нет, не бессмертным. Бессмертие здесь, в пространстве «зеркал», а там – беспредельность».
Поток мыслей Шеффера остановил голос Лхаце:
- Дава, что это? Мы идем, я даже чувствую усталость в ногах, но вокруг ничего не меняется, «зеркала» стоят на прежнем месте.