…Чтобы наступила Эпоха Сверхлюдей, нужно первой дорогой-лучом сделать четвертую, сместив влево на один луч все дороги. Для этого носитель Инглии вернет знак в Тибет…
Северная Земля существует… Дитрих Эккарт… поэт.
… - Вы радуете нас, Шеффер, - сказал Генрих Гиммлер и предложил штурмбанфюреру виски. – Пейте, Эрнст, не стесняйтесь. Виски из Шотландии, отличного качества.
- За здоровье фюрера и Тысячелетний Рейх! – Шеффер сделал несколько глотков.
Гиммлер продолжал:
- Вы отобрали прекрасные экземпляры для опытов. Поляки, русские, или как они там себя называют…
- Белорусы, - уточнил штурмбанфюрер.
- Да-да, белорусы. Из Гродно, Минска и Витебска. Это то, что нужно! Я буду рекомендовать Вас для награждения Крестом. Вы заслужили его за действия на Кавказе, но Ваши антропологические знания выше всяких похвал, - заключил рейхсфюрер СС и подошел к окну. – Мы терпим поражение за поражением, Шеффер. Третьему Рейху пророчат гибель, но война еще не проиграна! Рейх готовит ядерное оружие. Нам покорится не только Европа и Азия, но и Америка! Вы верите в победу Рейха?
- Да! - ответил Шеффер, а другой ответ и не должен был прозвучать из уст штурмбанфюрера.
- Прекрасно! Я не сомневался в Вашей преданности. За окном метель. Скоро Рождество. Вы где собираетесь его встречать? – спросил Гиммлер.
- В Мюнхене, рейхсфюрер, - ответил Шеффер.
- В Мюнхене? Похвально! Мюнхен – колыбель партии и Рейха. Вот Вы и проверите «Зеленых братьев». Говорят, они собираются на родину – в Тибет. Не допустите этого, Шеффер. Они слишком много знают…
…паутина иллюзии переливалась в лучах солнца на «пятом этаже» Кайласа. Шеффер-игрок не собирался ее срывать: только в ней он играл и получал от игры удовольствие…
Лхаце-игрок осталась на Тибете.
…зеленый чай слегка горчил и быстро остывал. Зима выдалась не столько морозная, сколько ветреная и сырая. Снегом замело все дороги, и домики шерпов оказались отрезанными от внешнего мира и друг от друга. Лхаце подбросила высушенные «лепешки» яков в огонь, укуталась в одеяло и стала дремать. В реальность женщину вернул громкий стук в дверь.
- Лхаце, открой. Это Джолкар, сосед. Мой сын умирает.
Шерпка вскочила на ноги и открыла дверь.
- Что случилось? Что с мальчиком? – спросила Лхаце, натягивая на себя теплые вещи.
- Он весь горячий и задыхается. Жена плачет. Я не знаю, что делать. Вся надежда только на тебя.
Лхаце взяла бальзам, настойку женьшеня и фляжку со спиртом. Через минуту люди уже шли по глубокому снегу след в след к дому Джолкара. Луна освещала путь.
- Пухци ходил к Ракшасу? – задала вопрос шерпка.
- Не знаю, но вернулся весь мокрый и закоченелый, - ответил сосед.
- Злой Дух Бон. Это он позвал мальчика к озеру, чтобы войти в тело и овладеть им. Злой Дух Бон бросает человека в мертвую воду Ракшас Тала и возвращает на землю покоренным. Болезнь – это борьба. Твой сын еще не покорился.
Мальчик лежал на постели. Щеки пылали огнем, дыхание было прерывистым, в груди хрипело. Лхаце растерла руки и ноги ребенка спиртом, намазала грудь бальзамом, укрыла одеялом, достала деревянную свастику, подожгла концы и стала медленно вращать ее над больным Пухци, шепча слова на непонятном для шерпов языке. Через полчаса после начала «процедуры» Лхаце увеличила скорость вращения свастики и добавила силы в голосе. Еще через час шерпка замолчала, погасила свастику и обняла больное тело ребенка, крепко прижав к себе…
…- Мама, мамочка, когда вернется папа?
- Скоро, моя звездочка, скоро. Папа поехал в город продавать яков, шапки и носки, что мы с тобой вязали зимой. На вырученные деньги он купит много-много продуктов, и мы устроим праздник.
- Папа обещал мне привезти конфет и куклу, такую, как у Норбу.
- Если обещал, то привезет, а кукла будет самой красивой, даже Норбу позавидует тебе. Потерпи, Нима, когда солнышко будет рано-рано вставать над землей, тогда отец вернется, - сказала Лхаце и поцеловала дочку. – Давай мы возьмем краски и кисточку и продолжим писать. Сегодня мы нарисуем иероглифы «земля» и «небо».
Нима скривила рожицу и отвернулась. Лхаце, сделала вид, что не замечает капризов дочки, и начала аккуратно, не торопясь выводить загадочные линии китайского иероглифа «небо». Рука писала, а сердце постигало, и результатами постижения стали душевный взлет и сияние чистого разума. Лхаце запела, словно птица, пытаясь передать голосом силу свободы и радость полета. Песня заполнила пространство дома и постучалась в сердце Нимы, девочка открыла его для материнской любви и также взлетела душой, стараясь постичь знак. Лхаце улыбнулась: она знала, что детские капризы длятся недолго, что дочка со временем научится различать и разделять истину и обман. Женщина взяла детскую руку, вложила в нее инструмент и помогла дочке вывести иероглиф «земля». Нима обрадовалась причудливым закорючкам и хлопнула в ладоши.