Однако Доктор передвигался с помощью какого-то перистальтического движения. Словно опускался по пищеводу колодца. Доктор спрашивал себя, куда его тянут, и что произойдет, когда он достигнет этой цели.
Он пожалел, что не захватил книгу, можно было бы почитать во время этого ожидания — мрачное сияние белого сорняка давало достаточно света.
Становилось все холоднее, и Доктору начало мерещиться какое-то движение в темноте на краю зрения, исчезающее, стоило повернуть голову. Ему слышался далекий шепот и странный ритмичный стук.
Да, где вдалеке определенно раздавался глухой стук… стук… стук… доносился откуда-то. Это не было постоянное биение человеческого сердца, или какой-либо другой знакомый звук. Он был медленным и странно нерегулярным, словно больное старое сердце работает с трудом. Или это только его воображение?
Независимо от того, что это, оно становилось громче. Ближе. И вдруг одним сильным движением сорняков Доктора вытолкнуло в темное помещение. Он выскользнул из тисков побегов и перекувыркнулся на чем-то мягком. Здесь было достаточно места, чтобы подняться, но стоять приходилось очень осторожно, потому что покрытие под ногами продолжало двигаться. Кеды Доктора скользили на рыхлой поверхности, покрытой слизью. Доктор осторожно поправил одежду.
— Эй? — его голос отозвался эхом, но ответа не было. — Кто-нибудь есть дома?
А потом он почувствовал движение в темноте — что-то медленно зашевелилось, словно пробуждалось ото сна. Множество бледных огней зажглось во мраке, словно распахнулись зловещие глаза. Они злобно смотрели на Доктора, а он смотрел на них.
Несколько секунд эти глаза пристально смотрели на Доктора, а потом он, просто потому, что надо было что-то предпринимать, улыбнулся своей самой жизнерадостной улыбкой и снова произнес:
— Привет!
Никакого ответа. Глаза смотрели. Их было много, разного размера, но Доктор знал, что они принадлежат одному существу. Так же как знал, что за этими глазами нет ни капли сострадания или сочувствия.
Только холодная и злобная ненависть.
Потому что теперь он знал, что это.
Глава 14
Анжела ждала у Ленд-Ровера, кипя от ярости:
— Я говорила, что приезжать сюда будет пустой тратой времени, — горько произнесла старая леди и пнула ногой гравий, покрывающий дорожку Гаскина. — Этот человек не имеет совести. Я его ненавижу.
Марта не ответила. Ей казалось более безопасным оставаться беспристрастной.
— Думаю, он рассказал вам о Роджере, — пробормотала Анжела. — По крайней мере, его версию событий.
— Это так, — признала Марта. — Но помочь с Доктором он не может.
— Ерунда. Конечно, он может.
Анжела резко развернулась и пошла вокруг особняка. Марта беспокойно обернулась на входную дверь и пошла следом. Гравий громко хрустел под ее ботинками.
— Он держит здесь все свое оборудование, — сказала Анжела. — Надо только пойти и найти его.
— Но мы не можем так поступать, — Марта сдерживалась, чтобы не закричать. — Это будет нарушением границ частной собственности.
А потом они обе остановились.
За домом была аллея из ив, тянущаяся к террасе, за которой виднелся сад. Марта смутно предполагала, что за особняком должны находиться красивые лужайки и парк, но внимание ее привлекло кое-что, находящееся значительно ближе.
На террасе лежал человек.
Инстинктивно зная, что делать, Марта подбежала к нему и, не переворачивая, удостоверилась, что он жив и дышит.
— Эй?
Человек застонал и перевернулся.
— Черт возьми, — воскликнула Анжела. — Это — Найджел Карсон. Какого черта он тут делает?
— Он упал в обморок, — сказала Марта. Она удостоверилась, что Карсон свободно дышит, и помогла ему принять более удобное положение. — Найджел? Вы меня слышите? Что случилось?
Внезапно распахнулись французские окна, и на террасу выскочила Джес. Безумно лая, она принялась прыгать вокруг них. Следом за собакой из дома вышел и разъяренный Гаскин.
— Что за дьявол, Джес? А вы двое что здесь делаете? Я думал, вы только что уехали.
Марта помогала Найджелу подняться.
— Мы нашли этого человека, лежащего в вашем внутреннем дворике, — сказала девушка. — Можно ее успокоить?
— Кого? А, думаю, да. Джес, прекрати создавать такой шум.
— Сюда, — Анжела помогала Марте с Найджелом. — Давай я поддержу его.
Джес продолжала лаять, словно загнала в угол кота, но не на Найджела Карсона. Что-то другое под листьями рододендрона привлекало ее внимание.
— Джес, — закричал Гаскин. — Место!
Но собака не слушала. Марта опустилась рядом с ней на колени:
— Что там? Что ты нашла?
На каменной плитке лежал камень размером с лимон. Марта подобрала его, а Гаскин схватил собаку за ошейник и оттащил в сторону.
«Что это?» — думала девушка, рассматривая находку. Она была тяжелой, но при близком рассмотрении не казалась камнем. Поверхность была прозрачной, но покрытой сотней крошечных спиралек, словно отпечатками пальцев. И согревала руки.
— Марта! — окликнула девушку Анжела. — Ты нужна здесь.
Марта вбежала в помещение музыкальной комнаты, где на плетеном стуле уже сидел Найджел Карсон. Он выглядел изможденным и бледным, растрепанные волосы свисали на дико горящие глаза. Марта решила, что он пьян, но Анжела показала на руки мужчины.
Ладони и пальцы были покрыты кровью.
— Не знаю, что он сделал, — произнесла Анжела, — но мы застали его на месте преступления.
Марта рассмотрела руки Найджела. Это было не легко, потому что он все время сжимал и разжимал кулаки. Но она увидела, что кожа покрыта крошечными ранками.
— Кровь его, — пояснила девушка и повернулась к Гаскину, все еще борящемуся с Джес. — Можно немного теплой воды и чистые полотенца? И любая аптечка, какая у вас есть, помогла бы.
— Посмотрю, что смогу найти, — сказал Гаскин, выставил собаку на террасу и запер двери.
Снаружи Джес продолжала лаять и суетиться, но теперь это звучало тише.
— Не понимаю, что с ней произошло, — пробормотал Генри.
Марта подняла камень:
— Вот это. Джес это не понравилось.
— Что это? — спросила Анжела.
Внезапно Найджел в ярости подскочил с места и выхватил камень из рук Марты:
— Это мое! — завопил он. — Отдайте это мне!
И упал на стул, прижимая вещь к груди.
— Не двигайтесь, — произнесла Анжела. — Вам не хорошо.
Найджел успокоился, начал тише дышать, но продолжал прижимать камень к себе. Словно то, что он нашел камень, привело его в чувство.
— Я в порядке, со мной все хорошо. Оставьте меня в покое.
— Позвольте сначала осмотреть вас, — предложила Марта.
— Нет, оставьте меня в покое. Уходите.
— Но что с вашими руками? Они кровоточат. Разрешить мне взглянуть. Я — доктор. Почти.
Но когда Марта потянулась к нему, Найджел отстранился, защищая камень, как ревнивый ребенок защищает свою любимую игрушку.
— Что это такое? — спросила Марта.
— Это мое!
— Все в порядке, я не собираюсь это забирать. Я только хочу знать, что это.
Найджел сунул руку в карман брюк и вытащил чистый носовой платок, быстро завернул камень и спрятал в карман куртки.
— Это не ваше дело.
— Должен извиниться, леди, — произнес Гаскин, вернувшийся со старой металлической коробкой с красным крестом на крышке, — но мой гость плохо себя чувствует. Если не возражаете, я сам о нем позабочусь. Вы можете уходить. Снова.
— Твой гость? — нахмурилась Анжела. — С каких это пор? Так ты его знаешь?
— Да. Его зовут Найджел Карсон. Он мой… личный друг. Теперь, если вы не против… — Гаскин указал на французское окно, потом передумал и показал на внутреннюю дверь.
— Генри, выгони их отсюда, — сказал Найджел, и это походило на приказ.
Гаскин нахмурился и положил аптечку на стол: