Город чем-то очень отдалённо напоминал ей Санкт-Петербург, куда она ездила ненадолго с родителями в далёком детстве. Северная столица запомнилась ей в основном фонтанами, дворцами и парками - тем, что так впечатлило на тот момент "слегка" подсевшую на исторические романы эмоциональную девочку. Здания в Тарисхоне были построены в той же манере: в основном рококо и барокко. Величественные, умопомрачительно красивые, они нисколько не напоминали те "средневековые" замки за пределами города. Даже коляски, кареты и дилижансы здесь отличались, были чуть более "современными" на вид. Иногда Алине казалось, что она попала не в другой мир, а во времена, скажем, Екатерины Великой или Павла I, и где-то недалеко на площади высится недавно установленный знаменитый "Медный всадник", словно страж, берегущий своё детище...
Вытряхнув из головы сумбурные глупые мысли, Алина неуверенно постучалась в дверь. Потом, не дождавшись ответа - ещё раз, но чуть посильнее.
Дверь отворила стройная моложавая женщина лет сорока, со смешливыми огоньками в по-девичьи озорных голубых глазах и морщинками вокруг них, с длинной толстой тёмной косой, заплетённой "корзинкой", в безыскусном просторном домашнем платье выцветшего болотного оттенка с высоким воротником. Зато в ушах блестели довольно дорогие на вид серьги.
- Добрый вечер, мисс. Я вас, кажется, не знаю... чем могу помочь? - Оглядев девушку, поинтересовалась она.
- Вы - миссис Томпсон, верно? - Неловко помявшись с ноги на ногу, поинтересовалась Алина, и, дождавшись кивка, продолжила: - Я к вам по объявлению о сдаче помещения.
- О! Неужели так быстро? - Удивлённо всплеснула руками та, - Впрочем, дом у нас добротный, цена приемлемая. Как вас зовут?
- Азалия Хайлан, - дружелюбно ответила девушка, понимая, что русские имя и фамилия будут тут слегка неуместны.
- Прошу, проходите. - Хозяйка тут же пропустила гостью в дом, помогая с мешками.
Комната, которую сдавали в аренду, девушке понравилась: солнечная, милая, в приятных не раздражающих тонах.
- Меня всё устраивает, - удовлетворённо кивнула она, - Но должна спросить вас кое о чём. Видите ли, в своём городе я была довольно известной художницей, и мне хотелось бы хоть в какой-то мере повторить успех и здесь, поэтому изредка я могу использовать комнату как мастерскую. В основном я буду рисовать на дому у заказчиков, но бывают и исключения. Вас подобное не затруднит?
- Муж мой почти всё время в отъезде, дети в своих домах живут. Я же не возражаю нисколько. В том случае, если мастерская будет именно мастерской, а не притоном. Этого я в своём доме не потерплю, - отрезала дама и тут же смягчилась: - Простите за такую резкость. Во избежание.
- Я понимаю. Не волнуйтесь, смущать вас не буду и порочить репутацию такого красивого светлого дома - тем более. - Врать о том, что она приличная девушка, не стала - до особы лёгкого поведения ей далеко, но и до монахини или даже чопорной благовоспитанной леди тоже.
- Надолго я у вас вряд ли задержусь, - подумав, добавила Алина, - На год максимум. Пока не куплю себе дом. Деньги у меня есть, но дело это, как вы понимаете, долгое. Надеюсь, наше сотрудничество будет благоприятным.
- Да, и я тоже. - Тут же расплылась в благодушной улыбке миссис Томпсон, - Располагайтесь. Не хотите ли поужинать? Я неплохо готовлю. Заодно и познакомимся.
...
Три года спустя
Тёплый ветер трепал пышные кроны высоких деревьев, ласково перебирал распущенные пшеничные волосы улыбающейся и громко хохочущей девушки, разносил эхо её по-детски звонкого, как колокольчик, смеха по всему саду. А маленький сад цвёл и благоухал множеством разнообразных цветов и плодов, поражал взгляд буйством ярких красок и был преисполнен света.
Алина сидела на широкой, как лавочка, качели, скрытой крышей от палящего солнца. Столбы были увиты лианами и цветами, крыша отбрасывала длинную тень, рядом свисали ветви яблони, а девушка, поджав под себя одну ногу и свесив вторую (ею она легонько отталкивалась, раскачивая качели), читала невзрачную коричневую книгу с гордым названием "Сказки для самых маленьких".
- в том, что любовные романы в Аранте были запрещены, ибо они, по мнению кого-то там, сильно развращают. Это напомнило Алине историю о том, как сказку "Колобок" хотели запретить за пропаганду бродяжничества.
"Ну вот, запретили. И где праведники-то? Куда ни плюнь - извращенцы со старательно вылизываемыми белыми крылышками, - думала художница, - И ладно бы, допустим, запретили бы только те, где есть эротические сцены. Или выдавали бы только взрослым, как сигареты в магазине..."