...
Последние мазки давались до странного тяжело.
"Не будь дурой. - Мысленно ругалась сама с собой художница, - Это всего лишь очередной законченный портрет. Радуйся, тебе заплатят. Чёрт..."
Портрет получился именно таким, как она хотела: дорогое убранство гостиной, мощная фигура герцога в дорогом бархатном камзоле, и взгляд... пронизывающий насквозь. Картина наполнена аккуратностью, лоском, и словно пропитана какой-то энергией, заставляющей надолго остановить взгляд на этом портрете.
"Жаль нельзя забрать его с собой... И Освальда, и его портрет" - С тоской и непонятной болью подумала Алина.
- Всё, ваша светлость. Портрет окончен. - Небрежно кинув кисточку в стаканчик, "отрапортовала" девушка, заполняя паузу.
- Что ж, замечательно. - кривовато улыбнулся тот. - Позволите взглянуть?
- Да, конечно, - Алина немного отошла от мольберта, - Только лучше пока его не трогать. Краски будут сохнуть дня два.
- Знаете, всё-таки поражаюсь вашему таланту, - внимательно осмотрев рисунок, произнёс герцог, - Я не большой ценитель искусства, но... восхищён. Надеюсь, дражайшие предки не сильно обидятся тому, что у меня самый правдоподобный и искусный портрет в семейной галерее.
Девушка польщёно улыбнулась.
- Что ж... наверное, мне пора? - Тихо добавила она, когда молчать было уже неприлично. Голос едва слышно дрогнул, - Приятно было поработать с вами, ваша светлость...
- Постойте, мисс Хайлан. Я хотел поговорить с вами ещё кое о чём, - остановил её герцог, - Видите ли, моя дочь, Лили, очень любит рисовать. Недавно она просила меня нанять ей учителя, и, видимо, вы полюбились ей - уж не знаю, когда вы встретились, но она хотела видеть вас в этой роли.
Алина мысленно хлопнула себя по лбу.
"Блин, ну как же я забыла?.. Память девичья..."
- Да, милорд, я видела вашу девочку. Она чудесная, - искренне улыбнулась художница, - С радостью позанимаюсь с ней.
- Какая оплата вас устроит?
- Десять золотых в месяц достаточно, - подумав, ответила Алина.
- Пять золотых?.. Смешная сумма. Давайте хотя бы пятьдесят.
- Двадцать. Занятия каждый день? - Поинтересовалась девушка.
- Да, приходите к полудню. Обсудите расписание ваших занятий с остальными учителями.
- Договорились, милорд.
- Кстати, сегодня во дворце его величества будет пир в честь двадцатилетия победы. На такие всегда приходят парами. Будете моей дамой на этот вечер?
"Да! Да! Да!!" - Мысленно ликовала Алина. Вслух лишь скромно сказала:
- С удовольствием.
ГЛАВА 6. Держись тех, кто любит: вы сила, вы вместе…
Два месяца спустя.
Дни текли размеренно и предсказуемо. На улице постепенно холодало, приходилось одеваться теплее. Но в России-матушке осень была намного холоднее, поэтому царящую на улице погоду Алина считала довольно приятной.
Всё это время она, как прежде, работала с заказами (в том числе с портретом его величества)и параллельно занималась с Лили. Та оказалась усидчивой и любознательной, а главное глазки у неё горели как звёздочки, когда она рисовала. Помимо занятий они проводили немало времени вместе: гуляли по саду, а изредка и по городу. Девочка очень полюбилась Алине: весёлая, милая, подвижная, она приносила с собой хорошее настроение везде, куда бы ни шла.
После того памятного пира в королевском замке, где, как в сказках, вина лились рекой и развлекали гостей шуты (и где на покрасовалась-таки в своём любимом золотом платье) с лордом Айраном Алина виделась реже, в саду или в особняке. Иногда он, как раньше, приглашал её на ужин.
Девушка понимала, что всё больше привязывается к этому красивому месту, к Лили и Освальду, добродушным слугам, грамотным коллегам, и ничего не могла с собой поделать. Это было сильнее её.
По утрам всё чаще находила рядом с собою любимые цветы - алые розы, но на вопрос, кто их прислал, Эмили молчала, как партизан на допросе.
Алине нередко присылали подарки и цветы её ухажёры и поклонники, но такие красивые букеты, да ещё и с завидной регулярностью...
- Тут и гадать нечего, - многозначительно улыбалась Роксана, - Очаровала одного из самых завидных женихов Эардана. Не стыдно?
Стыдно Алине не было хотя бы потому, что она не была до конца уверена в правоте подруги. Но верить хотелось, очень... так по-юношески сильно, словно ей и в самом деле чуть больше двадцати.