"Хоть что-то хорошее в этом дурдоме" - хмыкнула она про себя.
И тут её голодные глаза загорелись: рядом росли огромные, высокие, буйные кусты дикой малины - выше неё высотой почти в два раза, и очень густые. Ягоды свисали чуть ли не гроздями.
С увлечённостью нашедшего золотую жилу человека Алина рьяно взялась за эти кусты, надеясь собрать все до последней ягодки. Получалось у неё это быстро и сноровисто: примерно минут через двадцать, может, чуть больше, корзинка была заполнена до отказа. Так как вторая оказалась занята земляникой, Алина, подумав, выкинула из большой корзины связанные в пучки травы (ромашки, шалфей, мяту, мать-и-мачеха, тысячелистник и подорожник), решив унести их в подоле, и вновь принялась за дело.
К тому времени, как солнце почти село, Алина уже немало углубилась в заросли малинника, поедая половину собранного, но умудряясь при этом достаточно быстро наполнять корзину (сказались частые поездки в деревню и походы в лес). Рядом противно пищала стая комаров, которых уставшая девушка убивала с особой жестокостью и удовольствием, а в целом, не считая естественных звуков леса, стояла тишина. Наверное, поэтому Алина мгновенно отреагировала на резкий поросячий визг, раздавшийся вдалеке и стремительно приближающийся. Небрежно кинув в корзину последнюю собранную горсть, Алина машинально слизала сок с рук и раздвинула ветки, пытаясь увидеть происходящее. А посмотреть было на что: казалось, прямо на неё, поднимая клубы пыли, во весь опор неслось существо, которое до сих пор она видела только на картинках, в фильмах и в виде чучела в музее: огромный, просто великанский вепрь. Вот и Алина не осталась равнодушной: завизжав, не хуже животного, резко согнулась, едва не падая на землю, непонятно на что надеясь. Те несколько секунд, что она просидела на корточках уткнувшись лицом в ладони, были похожи на инфаркт - сердце колотилось о грудную клетку так бешено, словно норовило пробить её или разорваться на молекулы. И только потом она поняла, что кабан, кажется, промчался мимо. Едва девушка успела выдохнуть и подняться, как услышала топот копыт, ржание лошадей, непонятный лязг и отрывистую человеческую речь. Всадники явно неслись во весь опор, и явно преследовали так напугавшего её кабана.
Сгорая от желания воочию увидеть настоящих средневековых охотников, Алина (уже с большей осторожностью) вновь раздвинула ветви куста, когда слух пронзил узнаваемый по любимым историческим фильмам разрезающий воздух свист. И лишь какая-то доля секунды, невероятная удача в виде инстинктивного прыжка вперёд спасли Алину от смерти: девушка кубарем вывалилась на поляну, а стрела застряла в кустах.
Едва не наглотавшись земли, чудом не попавшая под копыта вовремя остановившихся всадников, Алина, сплюнув траву и упав на спину, в ужасе отползла на локтях сколько могла.
- Какого?.. Что за рукожоп..? Вы с дуба рухнули?! - Наконец, выдала она заплетающимся языком наиболее приличный вариант самого актуального для неё на данный момент вопроса.
Перед ней предстала целая толпа вооружённых до зубов мужчин на лошадях. Первый, тот, что впереди, держал лук, растерянно разглядывая Алину, явно не понимая, что происходит и почему перед ним не туша убитого или хотя бы раненного животного, а ругающаяся испуганная чумазая девочка. Позади него второй с копьём в руках, а ещё чуть поодаль - закованная с ног до головы в железо стража.
Мотнув головой, словно отгоняя наваждение, тот, что с луком, заторможенно выдал:
- Что такое рукожоп я, пожалуй, догадываюсь, а вот причём здесь дуб - не понимаю, однако в контексте звучит неприятно.
Кое-как урезонив снова "взбунтовавшееся" сердце, Алина неуклюже поднялась, кряхтя, как древняя старушка, а после как можно более злобно оглядела нарушителей спокойствия.
Первый походил на усовершенствованную молодую версию Леонардо Ди Каприо: Голубоглазый блондин с мягким чертами лица, высокий, широкоплечий и явно сильный. Одет он был в однотонный тёмно-зелёный охотничий костюм, но, судя по количеству перстней на пальцах, дороговизне сбруи и общей лощёности - явно из богатого привилегированного сословия. Второй не уступал ему в этом и тоже был красив: брюнет с резкими, даже грубоватыми чертами лица, будто вырезанными скульптором, тёмными, неразличимого из-за расстояния цвета глазами. Оба были очень молоды: первому на вид лет восемнадцать, второй на год-два постарше.