Дура, что с меня взять.
Отвернувшись, быстрым шагом пошла назад, будто гонимая демонами, но дверь захлопнули прямо перед носом, прижав к ней же, поймав в ловушку.
Безумное сердце забилось быстрее - не от страха. От этой близости, взгляда...
Чёрт, ну это уже совсем ни в какие рамки...
- Я тебя не отпускал.
- Мне сейчас противно вас видеть. - Честно и с чувством призналась я, - Надеюсь, вы позволите мне такую приятную малость, как уйти? - Прежде чем я потеряю терпение и расцарапаю тебе лицо - так и хотелось добавить мне.
Он молчал, потому, оттолкнув его, я быстро выбежала из покоев.
И поняла, что влипла, как никогда.
...
Порой, как, например, сейчас, мне кажется, что нет ничего глупее, чем вера в людей. В теории знаем, что все мы разные, но на практике судим всегда со своей колокольни, и потому люди никогда не оправдывают лучших надежд. А кого обвинить в том, что это приносит такое болезненное разочарование? Никого, кроме себя, ну и, может быть, природы - потому что обделила мозгами.
Первое время гнев, злоба и равнодушие сменяли друг друга, пока я силилась понять: почему так остро реагирую на вполне ожидаемые поступки и почему они совершены именно так, а не иначе?..
Едва вернулась в гарем - злая, как фурия, меня "обрадовали" новостью, что со следующего дня я буду одной из личных служанок повелителя.
В гареме у таких девушек было двоякое положение: с одной стороны, они были такими же рабынями, как и остальные, тоже могли стать фаворитками, но до этого оставались служанками, выполняющими сто функций сразу. Таких девушек обычно немного и они на вид довольно невзрачные, но слово не воробей, вылетит - не поймаешь. Сама накаркала.
Гарем повелителя, как и запомнился мне, был намного больше и богаче, чем гарем "хозяина", девушки в нём - ухоженнее и красивее. Высокий сводчатый потолок, причудливые узоры с позолотой, лёгкие дупаты, скрывающие всеобщую спальню, маленькие столики, уютные софы, красивые окна. Создавалось ощущение торжественности, и в то же время уюта.
И снова на меня налетели толпы девушек, будто куры на корм.
- Ну и кто ты у нас такая? - Спросила нарядная рыжая с хитрыми янтарными глазами, - Кажется, я тебя где-то видела раньше...
- Уж не ты ли та дама, что побывала тут не так давно? - Вставил кто-то.
Я только сухо кивнула.
- М-да, неразговорчивая, - прицыкнув, подытожила рыжая, сочувственно глядя на меня, - Давайте не будем пока приставать. Помните, в каком состоянии сами сюда прибыли? Захочет - сама расскажет.
Спасительница!
Подняв голову, я благодарно взглянула на неё и благодарно улыбнулась - всё, на что способна. А потом ненадолго осталась одна.
Ни слёз, ничего подобного, больше не было. Был только праведный гнев и мрачная решимость действовать наперекор - судьбе, чужой силе и власти. Сказал султан, что я теперь "его"? Ну это мы ещё посмотрим. "Во мне всегда жила страсть противоречить", как говорил Лермонтов. Хотел русской любви - получит в полном объёме. Пусть только потом не жалуется.
В конце концов, от графской семейки я сбежала, от "хозяина" - тоже... Как там в той сказке? "И от дедушки ушёл, и от бабушки ушёл...", и от тебя, султанчик, уйду.
О плане, конечно, говорить рано. Я ещё слишком мало знаю эти места, но одно могу сказать точно: этот дворец охраняется в десятки, нет, в сотни раз лучше, чем особняк "хозяина". С другой стороны, слабое место найти может и можно, но крайне трудно и займёт много времени.
Второе, конечно, сближение с местными - тахри, евнухами, девушками (жён, кстати, у султана пока нет - значит, вся та жёлтая пресса, прочитанная мной перед балом в Тарисхоне, врала). Всё как и в прошлый раз, мда... Ещё бы суметь притвориться невинной овцой, при этом не позволяя нападать на себя. А ведь будут, уж коли его величество соизволил обратить на меня своё внимание. Тьфу. Ну, мне палец в рот не клади, и пусть я выбрала образ тихони - в тихом омуте, как известно, черти водятся.
Ну и последнее... казалось слишком уж зыбким, пугающе нереальным. Повелитель... только с его разрешения наложница может легально покинуть дворец. Может, попробовать... втереться к нему в доверие? Но нет, чёрт возьми, тут путь только через постель. От дружеского интереса так глаза не горят, и из-за него не запирают в гареме.
"Не ври, что ты так уж против" - Фыркнуло моё неверующее подсознание, но я с ужасом закинула эту мысль куда подальше.
Отбросив на неопределённое время недоработанные идеи я взялась уже за то, что имею, а значит - руки в ноги, и вперёд.
Весь день я вежливо улыбалась и разговаривала как пособие по этикету, аж самой тошно. Но эффект возымело: тахри, евнухи и некоторые девушки оказались падки на мягкую лесть. Зато к вечеру я вымоталась так, что уснула, едва голова коснулась подушки. Ни на бессмысленные жалобы на судьбу, ни на самокопания не осталось сил.