КАНАРЕЙКА.
Теперь я расскажу вам историю, которая дала мне стимул начать писать. Она списана с реальных событий. Конечно, мне бы хотелось прибавить, что помогли мне в этом не только взрыв фантазии и случившаяся катастрофа (читайте ниже), но и моя семья- отец, который постоянно поддерживал меня и был готов претворить в жизнь все мои мечты, мама – человек, помогающий мне лучше понять этот мир, и, конечно же, сестра Мария, чудный и весёлый человек.
КАК МЫ ХОРОНИЛИ ПТИЧКУ (РАССКАЗ)
Я шла по тропинке до нашего дома, намереваясь позавтракать, и вдруг увидела возле двери летней кухни маленький комок. Когда я подошла, то удивилась сначала – это был воробей. Но потом я поняла, что мёртвый.
Я не ощущала никаких эмоций, кроме странного чувства долга перед природой. Я надела садовые перчатки и подняла птичку. Маленькая и пушистая. Живая душа. Наверное, она ударилась об стекло в двери, её шейка свободно двигалась. Но она явно околела, значит, лежала тут уже давно…
Я сначала постучалась в окно своей комнаты, чтоб не нести в дом животное. Но никто не открывал, поэтому я вошла в предбанник, раскрыла дверь и позвала:
– Девочки! Девочки!!
В тот день у нас были гости – наша троюродная сестра. У меня была и родная, Маша, добрая и милая, но, видать, не сегодня.
– Чего? – отозвалась Лера. Они с Машей подошли ко мне, и я с какой-то твёрдой и уверенной интонацией, доселе мне неизвестной, произнесла:
– Похороним птичку?
– Чего там у вас? – в коридор заглянул папа и, увидев у меня в руках бездыханный комок, сразу всё понял, хотя, наверное, смеялся. – Так вы возьмите лопату и идите в лесу закопайте.
Это была вполне себе хорошая идея. Егор (младший брат троюродной сестры) увязался за мной. Девочки сели на качели.
– Похороним её на родине. – с воодушевлением сказала я.
– А где она была? – спросил Егор, разглядывая птичку у меня в ладонях, пока мы шли до сарая.
– Возле двери беседки, наверное, ударилась, стекло не увидела… шею свернула, – пояснила я, отпирая дверь. – Клюв сломала, или шею.
– А где тут у вас лопаты? – поинтересовался Егор, ходя по пыльной полутёмной комнате.
– Вот тут, – показала я, подёргав за одну из них.
– Нет, это лопата для бетона, нам для земли надо, вот эту… – я придержала остальные приборы, пока он вытаскивал из-под них грязную лопату. Я подивилась его знаниям, я думала, лопаты все одинаковые.
Мы пошли к забору мимо качелей.
– Вы что, реально в лес пошли? – спросила с интонацией «вы дураки, что ли» Лера.
– Да, – твёрдо ответила я.
– Похороним её по всем правилам, – добавил с воодушевлением Егор. – Кстати, откуда ты знаешь, что это «она»?
– У самцов шапочка на голове, если её нет, то это самка, – пояснила я, приглядываясь к птичке. Один маленький чёрный глаз был закрыт, а крылья чуть расправлены. Явно ударилась. – Вы не идёте с нами хоронить?
– Нет! – сразу как-то брезгливо вскричали обе сестры.
– Да выбросьте её в мусорку! – попросил отец, появляясь на пороге.
– Ну… – я не могла этого сделать. Просто не могла. Чувство долга толкало вперёд. Выбросить когда-то живое существо…
В результате мы с Егором и лопатой вышли с территории дома и направились по асфальтированной дороге в лес, щербатый, стоящий рядом тёмными ветвями.
– Я назову её Фрида, – решила я, как в тумане.
– А что это за птица? – спросил мальчик. Ему всё происходящее казалось немного серьёзным приключением и поводом прогуляться вне дома, но, кажется, ое всё же понимал всю тяготу ситуации.
– Воробей. Самый обычный во-ро-бей… – задумчиво сказала я, как самой себе. На миг в голове родилась мысль «не глупо ли это?», но я грубо её стёрла из памяти. НАДО.
Егор там о чём-то бормотал, я отвечала, но не понимала, что происходит. Я просто ничего не ощущала. НАДО ЕЁ ПОХОРОНИТЬ. И ВСЁ ТУТ.
Мы вошли в лес. Я сразу заприметила милое плато из сухой лесной почвы, освещённое бледно-жёлтым солнечным светом. Оно находилось возле зелёного кованного забора оздоровительного лагеря.
– Вот тут, на освещённом месте.
Мы подошли. На песке, покрывавшем землю, был пальцами начерчен крест, видимо, кто-то играл в пиратов.
– Тут и крест есть, наверное, клад закопан, – вяло пошутила я.
– Копаем, – решил Егор, и лопата вгрызлась в почву. – Трудно копается… А, это корни.
Скоро на поверхность выпал кусок разбитой белой тарелки с розовой каёмкой. Вот и весь клад.
– Смотри, осколок тарелки! – удивлённо охнул мальчик.
– Вот и клад нашли, – весело ухмыльнулась я, продолжая поглядывать на птичку.