– Спасибо, – всё же перебила я. Мне хотелось плакать от того, что я могла умереть, а он меня спас…
– Да пожалуйста… – просто ухмыльнулся он. – Так вот, помнишь Шабашина?
Я нервно кивнула.
– Этот Шабашин был убит в своём доме топором. Это тоже сделали черти. Причём те же самые, что и находятся здесь. И я уверен, что они не остановятся только на нём, поэтому их надо уничтожить. Но один я не справлюсь, мне понадобится помощь…
– А гречка с мармеладками?
Колокол глупо поморгал, будто перед ним на дорогу его мыслей вдруг упала стена.
– Чего? А, это… О вкусах не спорят!
– Я так и знала… – вздохнула разочарованно я. Но он хотя бы не сумасшедший.
– Так ты согласна мне помочь? – настойчиво повторил свой вопрос демон.
– Да, конечно… – чуть неуверенно ответила я, ибо просто не могла сказать «нет».
– Тогда уезжай к сестре. Я разберусь с самым главным, а потом найду тебя.
– «С самым главным» – это с чем?
– С поимкой.
Суровый, Колокол поднялся и, кивнув мне, вышел.
Я и правда собрала вещи и уехала к сестре. Лучше сразу, чем поздно.
За Колокола я слегка волновалась. Ну, конечно, он демон, он меня в птичку превратил… Но он тоже смертен со своим телом.
Получается, про голос он мне соврал?
Но, тогда как его одного прописали?
Хотя, может быть, он просто невидимый для всех…
Я шла по асфальтированной дороге, по обеим сторонам которой на меня наступали разные заборы – кирпичные, деревянные, кованые. Из-за них выглядывали красивые крыши и блестели окна.
Опять вспомнился тот сон.
А ведь те люди были самыми обычными, пока в них не вселились…
Внезапно стало их жаль.
Я открыла калитку, обитую зелёным листом железа. Знакомый скрип разнесся по саду – огромному пространству трав с кое-где торчащими пушистыми деревьями. Яркий зелёный цвет радовал и успокаивал душу.
Сестра встретила меня и проводила в дом. Это была тревожная, но оптимистичная девушка, я её очень любила.
Одноэтажный большой коттедж из красных и жёлтых кирпичей создавал ощущение уюта и неприступности.
Я спала в своей родной постели и ни о чём не беспокоилась.
Утром мы с сестрой вышли в магазин за мороженым.
Слева на нас синей тенью наползал лес, справа находилась коричневая стена соседа, а если пройти немного вперёд, то можно было услышать лёгкую весёлую музыку, текущую из оздоровительного лагеря.
Солнце яркими жёлтыми лучами освещало дорогу, чётко очерчивая тени. Пыль светилась в них облачками, поднимаемая нашими кроссовками.
Впереди показалось белое панельное здание, где находились ресторан, продуктовый, аптека и зал с игровыми автоматами.
– Мариш, ты иди сама, я тут немного постою, отдышусь.
Сестра кивнула вошла в стеклянные двери магазина.
Я стояла и глубоко дышала. Воздух был обжигающий, пропахший пылью и тюльпанами, которые так любят высаживать местные бабушки.
В душе было умиротворение и спокойствие до тех пор, пока…
… пока я не увидела ту самую женщину с козлиными зрачками. Она теперь была без шапки, но даже через плотно взбитые кудри я видела небольшие рога.
Паника началась с крови, больно ударившей в голову тёмной пеленой.
Бежать? А как же сестра?
Странная коза в человеческом обличье широкими скачками (не шагами!) шла ко мне.
Я решилась на кодовое слово.
Это странно, но я была уверена в нём.
Я приготовила сумку, куда запихнула простыню на всякий случай, и отбежала вниз по лестнице, спускавшейся к сторожке перед открытым бассейном. Я притаилась за деревом и произнесла так тихо, как только было возможно:
– Колокол!
А ведь он специально себя так назвал, прохвост. Знал, что это слово активирует превращение.
Я взлетела на дерево и вжала головку в перья. Ярко-жёлтая птичка на фоне тёмно-зелёной листвы была хорошо заметна, но она уже не была мной.
Отсидевшись и подождав, я отлетела к лестнице и вгляделась вдаль. Нет, козлорогая ушла.
Я зацепилась лапками за веточку и вдруг поняла, что обратного слова я не знаю. Ещё большее волнение охватило меня, я слетела и заметалась по дорожке, думая, что мне делать, ибо навсегда остаться канарейкой как-то не очень хорошая перспектива.
В конце концов, промаявшись так минуты три, я крикнула на своём птичьем языке то же самое кодовое слово.
– Чего ж ты орёшь! – из-за стены, огораживающей площадь и лестницу, выглянул Колокол.
Господи, как же я обрадовалась!