Дождь с мокрым снегом залепил ей лицо. Рваные синие тучи неслись по черному небу, задевая крышу. На самом краю неподвижно стояла какая-то тень. Вис подошла и увидела Рамина. Он смотрел на нее и ничего не говорил. Она протянула руку к его глазам и увидела, что они мокрые. Это был не дождь… Рамин весь дрожал. Вис сняла с себя накидку и, обвернувшись с ним вместе, легла на крыше. Ой быстро согрелся. И на всей земле никому не было теплей и лучше, чем им…
Как убитый проспал шаханшах всю ночь. Под утро он проснулся и протянул руку к жене. Нежно погладил он ее, но когда дошел до бедра, насторожился. Хузанки это не какие-то там худосочные хорасанки!!. Шаханшах быстро взял ее за руку и почувствовал, что она литая как чугун, и шершавая. Всю стирку для Вис приходилось делать мамке… Так и не выпустив ее руки, страшный крик поднял шаханшах!..
Рамин вскочил и схватился за кинжал. Сейчас он готов был убить брата. Но Вис встала и, сделав знак Рамину, чтобы потише двигался, спокойно пошла вниз. Пройдя в темноте к постели, она села рядом с мамкой.
— Скорей зажигайте огонь! — ревел как тигр шаханшах. — Интересно посмотреть, какую ведьму бросил Арихман в мои объятия!..
— Не пора ли залить водой рассудка костер твоей злобы! — негромко сказала Вис.
Шаханшах сразу замолчал от удивления и выпустил руку мамки. Когда он спохватился и снова нащупал в темноте руку, это была уже Вис. Мамки и след простыл.
— Что же ты молчала, когда я так нервничал? — спросил шаханшах упавшим голосом.
— Ты так сдавил мне руку, что было не до разговоров! — заплакала Вис. Дорого обошлось шаханшаху в этот день его ночное поведение…
Может быть, и приплели эту историю к рассказу о Вис и Рамине. У кого теперь узнаешь?..
ЕЩЕ ОДНА ВОЙНА
Еще с войны, царю служить повинна,
Не возвратилась войска половина.
Не распустила поясов другая,
Повинность годовую отбывая.
Да, все чаще ревели теперь военные трубы над миром. На этот раз шаханшаху угрожал с Запада румийский кайсар[128]. Он обвинял царя царей, что тот хочет войны. Надо было убедить кайсара, что он ошибается. И шаханшах снова велел собирать войско.
Был бы шаханшах помоложе и не одолевали бы его домашние неприятности, он бы нашел способ договориться с кайсаром. Тем, у кого дома все в порядке, нет нужды гордиться… На беду, и у кайсара дома было не все благополучно. А преданные советники имелись у обоих. И такая гордость поднялась вокруг, что даже серых мервских ишаков ставили в пример белым румийским!
Слышались, правда, осторожные голоса, что воевать стало невозможно. В последнее время придумали наливать черное масло в горшки, поджигать и бросать на врага. Это была уже не честная война с помощью львов и слонов, а сплошное убийство… Шептунов быстро переловили, понимая, из чьей реки песок, которым засоряют они чистые души.
Такое войско собрали шаханшах и кайсар, что целый год пришлось его избивать. В язвах от стрел, искусанные и обожженные, вернулись солдаты домой. Не успели они сходить в баню, как опять загремели трубы…
Чтобы узнать, почему случилось это, придется вспомнить о Вис и Рамине… После пьяной ночи шаханшах чуть не умер от сердечной слабости. Целый месяц его мучила изжога. И уже не отварной рис, а голый отвар прописали ему врачи.
Совсем сошел с ума шаханшах, и почти не осталось врачей в Хорасане. По два часовых с каждой стороны кровати ставил он теперь на ночь, а сам спал с острой саблей в руке. В это время и принесли ему письмо от кайсара, которое царь царей разорвал, плюнул на него и бросил обратно румийскому послу. При этом он посматривал на Вис и крутил усы. Но она ела орехи…
Самая большая в мире крепость Ишкафти Диван[129]была у шаханшаха. На высокой горе стояла она недалеко от Мерва. Пять ворот надо было пройти, чтобы попасть туда. В этой крепости шаханшах и запер Вис с мамкой, уходя на войну. На десять лет обеспечил он их водой и припасами. Но лично закрыл все ворота, поставил на каждом замке большую государственную печать, а ключи вручил своему старшему брату и вазиру Зарду. Его он оставил с большой армией стеречь крепость.