Челнок зажегся ярким, жгущим глаза после нескольких часов полной темноты, белым светом. Дверь, шипя, отворилась, открывая проход в небольшое отсек с креслами, вделанными прямо в стенку челнока.
Подождав пока глаза привыкнут к свету, сутулый вошел в челнок. Подойдя к пульту, он располагался чуть левее от ряда сидений, он начал щелкать тумблерами на панели.
Группа вошла в челнок. Блондин подошел к сутулому.
- А Вы молодец, случалось встречаться с подобной техникой.
- Да, и не раз. Собственно мы разрабатывали систему резервного питания, для подобных роботов.
- Но сейчас робот выключен?
- Да, не знаю почему, но я не могу перевести его в автоматический режим.
- Но он может двигаться?
- Да, но на резервном питании не более двухсот километров.
- То есть мы на нем не доедем до Восточного вокзала.
- Боюсь что так.
- Но позвольте, ведь этого достаточно! - вмешался интеллигент, - мы поедем как раз навстречу спасателям, ведь нас уже должны спасать! Непременно!
- Не думаю, что мы так просто встретимся со спасателями, - ответил чему-то улыбаясь полноватый мужчина в очках. Он расположился на одном из кресел и старательно вытирал очки.
- Ты опять за старое, да, очкарик? - взъелся на него хмурый.
- Прошу меня не сердиться, господа. Но давайте мыслить логически. Сейчас, - он посмотрел на часы, - сейчас уже почти девять часов. С момента аварии прошло почти восемь часов. За это время, если бы проход был свободен, спасатели были бы уже здесь.
- Он прав. Действительно, времени прошло немало.
- Может они двигаются с другой стороны?
- Может и так, но я уверен, что спасатели двигаются с двух сторон. Вы не забывайте, что мы так и не знаем судьбу поезда, который шел к нам на встречу. Я правильно мыслю? - спросил он сутулого.
Сутулый кивнул и вернулся обратно к пульту. Все замолчали. Полный мужчина закончил с очками и по-доброму смотрел на своих спутников.
- Надо найти воду, - хрипло проговорил блондин и начал осматривать встроенные в ниши челнока шкафы.
Чего там только не было: от набора экстренной помощи, до портативного дефибриллятора и аппарата искусственного дыхания с инструкцией в ярких картинках. В дальнем отсеке он нашел небольшой склад с запечатанными индивидуальными сухими пайками. Некоторые коробки с пайками были пусты. В стену был вделан кран. Он взял один из одноразовых стаканов, которые ровными стопками располагались в нише, и налил воды. Вода была холодная и совершенно безвкусная, такая, какую обычно можно встретить во многочисленных офисных центрах и медицинских учреждениях. Но это была самая вкусная вода в его жизни!
Наполнив стаканы, он передал каждому из членов группы. Все пили сосредоточенно, медленно, стараясь не пролить ни капли.
- Пока хватит, - жестко сказал блондин, - если все так, как описывает нам наш друг, воду надо экономить.
Сутулый отдал свой стакан, посмотрел еще раз на пульт. Включив очередной переключатель, он попросил всех сесть и по возможности держаться за что-то.
Проговорив про себя молитву, он нажал несколько клавиш. Дверь челнока закрылась с сильным шипением. Загудели вентиляторы, и на всех подул мощный, освежающий поток холодного воздуха. Мощный луч света ударил в темноту туннеля. Проверив, что прожектор бьет в нужном направлении, сутулый включил систему оповещения о столкновении, направил рукоятку джойстика влево. Челнок сильно дернулся. Люди на креслах попадали друг на друга. Челнок дернулся еще раз, но уже не так резко, и начал медленно набирать ход.
- Мы все умрем, умрем. Заживо, в этом каменном мешке, - тихо шептала женщина с взлохмаченными волосами, сидя на полу вагона, прислонившись плечом к двери.
- Замолчите уже наконец! И без вас тошно!
- А что, я говорю неправду? Мы уже мертвы, понимаете? Уже мертвы!
- Женщина, примите, пожалуйста, это, - мужчина в белой рубашке протянул ей две желтые таблетки и свою порцию воды. По нему градом струился пот, было видно, как ему хотелось пить. Свой пиджак и галстук он давно уже бросил в угол. Видимо стеснение своей полной фигуры, а может воспитание, не позволяли ему раздеться до белья, что сделали уже многие.
- Я, я не буду это пить! Вы хотите меня отравить!
- А зачем? Ведь мы с Вами в западне, какой смысл? Видите, я отдаю Вам свою воду. Выпейте, пожалуйста, поспите пару часов. Вы пугаете детей, им и так не сладко.
Женщина посмотрела на него и неуверенно взяла таблетки. Посмотрев на них некоторое время, она решилась, и проглотила их. Он протянул ей воду, но она помотала головой.
- Отдайте ее лучше ей, - она показала рукой на соседний ряд кресел, где расположилась мать с ребенком. Девочка уже несколько часов пыталась уснуть. Ее бил горячечный бред, она прижималась к матери, и во сне что-то шептала.
Он подошел к ним. Протянув матери остатки воды в бутылке, он приложил руку к голове девочки. Жар, очень сильный жар. Порывшись в своем портфеле, он достал несколько таблеток и протянул их.
- Дайте ей сначала две, через три часа, повторите. Экономьте воду, их нельзя просто глотать.
Мать начала будить ребенка, с трудом заставляя ее проглотить горькие пилюли. Через пятнадцать минут ребенок уснул.
Мужчина сел напротив них. Устало положив рядом портфель, он посмотрел на свои часы. Время близилось к девяти вечера. Женщина, убаюкивая ребенка, тихо его спросила:
- Вы думаете, что она права, - женщина скосилась на уснувшую после истерики.
- Я думаю, что в ее словах много правды. Но я также верю, что господь не оставит нас.
- Господь? Мне кажется, он нас уже давно покинул.
- Может и так, но это мешает мне верить в чудо. Понимаете, дело не в том, как он должен нам помочь, должны ли небеса, - он обвел руками потолок вагона, - развернуться, и оттуда попадать спасательные лифты. Или вдруг свет озарит нас с вами, открывая нам путь во спасение.
- Я хочу только одного, чтобы моя дочь осталась живой. Для себя мне ничего не надо, - она поцеловала спящую девочку.
- Тогда верьте в это. Не должно быть ни тени сомнения, иначе сомнения подведут вас, когда потребуется от вас решительность.
- Вы говорите как проповедник.
- Отчасти я им и являюсь. Я врач. За свою жизнь я видел много доказательств того, что принято считать деянием божьим. Действительно ли господь помогал моим пациентам, не знаю. Когда-то мне хотелось в это верить. Сейчас я не знаю, хочу ли я действительно знать правду.
Снаружи раздался голос машиниста.
- Через десять минут, я отключу свет.
Люди недовольно загудели.
- Повторяю, через десять минут. Приготовьтесь, пожалуйста.
Люди начали занимать места в вагонах, пытаясь устроиться поудобнее для сна. Дети уже давно спали на коленях у отцов и матерей, то и дело сквозь сон повторяли: "Мама, а мы скоро приедем домой?" "Скоро, солнышко, скоро. Спи пока" - тихо отвечали матери, скрывая надвигающиеся к горлу всхлипы.
Машинист зашел в вагон. Откину фальшпанель около последних сидений, он открыл щиток.
- Я выключаю, - предупредил он, и свет в вагоне погас. В соседнем вагоне другой мужчина повторил его действия, и все погрузились в слепящую глухую тьму.
Свет фонаря уперся в нагромождение бетонных плит. Развороченный локомотив остался далеко позади. Группа шла уже более пяти часов.
- Давайте сделаем привал, - сказал Игорь, вглядываясь в бетонную гору, освещенную скудным желтым светом.
Достав бутылку, Игорь передал ее по кругу. Каждый сделал по глотку.
- Интересно, вторая группа нашла уже челнок?
- Надеюсь, - ответил Игорь.
- Нет, не нашли, иначе мы бы услышали его, - уверенно ответил коренастый Слава.
- Нет, не услышали бы, - проговорил пятый член группы, - мы прошли ряд больших завалов, звук будет экранироваться и до нас не дойдет.