– Вы звоните только по утрам?
– Как правило, колокол созывает к восьмичасовому молебну, но в среду в церкви не было служителя. Далее звонят еще дважды – в двенадцать, перед молитвой Ангела Господня, и в шесть вечера. В отсутствие Ферриса это делает либо мой помощник, либо я сам, но в тот день у нас обоих были дела поважнее.
– Ясно. Странно, что до сих пор ничего не известно об этом несчастном.
– Насколько я знаю, полиция всегда проявляет в таких случаях исключительную сдержанность: часто утверждает, что ей ничего не известно, хотя на самом деле это не так, чтобы… как это у них принято говорить? Обвести преступника вокруг пальца.
– И неужели получается? – восхитился мистер Крук. – Что ж, спасибо, что уделили мне время. И еще одно, самое последнее. Как думаете, если бы миссис Феррис узнала что-нибудь о местонахождении своего мужа, она бы его выдала?
– Никогда не знаешь, чего ожидать от женщин, – серьезно ответил мистер Фейн. – Решительно никогда. Они непредсказуемы. Но если бы и выдала, то не потому, что считает его виновным в преступлении – я хочу сказать, в общем понимании этого слова. Вот уже почти тридцать лет я являюсь невольным конфидентом женщин, и ни разу не было случая, чтобы их понимание вещей совпадало с мужским.
– Да, об этом стоит подумать. Ну что ж, в одном, по крайней мере, мы с вами сходимся. – Мистер Крук вытянул свою сильную мускулистую руку, слегка прикоснулся к рукаву викария, как бы признавая его своим союзником, и весело пошел дальше.
Гостиница «Нью-Риджент» выглядела в точности, как все остальные вытянутые в высоту здания из песчаника, расположенные на этой улице. Название ее было намалевано над входной дверью, а также на покрывшихся грязью колоннах кремового цвета по обе стороны от ведущей к ней лестницы, и только благодаря этому тот, кто остановился здесь на день или два, мог отличить гостиницу от всех остальных домов в округе. Повсюду на окнах висели плотные кружевные занавески, на которых в различных позах были изображены купидоны с урнами в руках, с улицы можно было увидеть одинаковую зелень в горшках, кое-как расставленных на столах. Разноцветные гардины на четырехстворчатых окнах, выходящих на улицу, походили одна на другую, как две капли воды. Картину довершали одинаковые дверные молоточки в форме черных дельфинов и неизменно сдвоенные мусорные баки в цокольных этажах.
Крук, имевший, к большому неудовольствию своих собратьев по профессии, склонность к проведению самостоятельного расследования всегда, когда только представлялась такая возможность, поднялся по ступенькам и взялся за ручку молотка-дельфина. Через несколько минут дверь открыла коротконогая девчушка; на ней был грязный фартук, бегающие глазки походили на две крыжовины, на плечи падали соломенного цвета волосы, и весь ее вид выдавал необыкновенную живость.
– Номер требуется? – Она окинула посетителя оценивающим взглядом. – Сейчас позову миссис Фармер.
Она захлопнула дверь и оставила Крука стоять на коврике вплотную к вешалке, тяжело нагруженной пальто и зонтиками. Обои выглядели так, как он и ожидал, – выдержанные в желтых тонах, они походили на жидкую подливку к какому-нибудь блюду; ступени лестницы покрыты ковровой дорожкой, все помещение неистребимо пропахло овощами и жареной рыбой, а сверху доносились приглушенные движения, шушуканье и осторожные шаги – так ходят люди, живущие не у себя дома. На верхней площадке лестницы появилась пожилая дама в синем бархатном халате и, метнув на Крука быстрый опасливый взгляд, поспешно нырнула в туалет. Кто-то открыл входную дверь своим ключом. Вошел тощий юнец с перекинутым через руку макинтошем. Макинтош он повесил на вешалку и проследовал мимо Крука, даже не заметив его, словно это был не человек.
Когда подолгу живешь в таком месте, забываешь, как выглядят люди, примирительно сказал самому себе Крук.
В дальнем конце коридора открылась дверь, и в холл направилась молодая женщина с живописно растрепанными волосами; на ней был фартук с оборками, а под ним, как определил для себя Крук, платье из искусственного шелка; по дороге она всячески старалась поправить прическу, но все эти попытки не могли скрыть того факта, что естественный цвет ее волос – черный.
– Это вам нужен номер? – кокетливо осведомилась она. – Боюсь, у нас все занято.
– Рад за вас, – от души сказал Крук.
У миссис Фармер одновременно вытянулось лицо и опустились руки. Появившийся в тот момент студент-индиец, словно тень, скользнул мимо, но миссис Фармер успела взять себя в руки и окликнуть его: