— Что это такое? — спросилъ онъ. — Мистеръ Фишъ, будьте добры, взглянуть!
Мистеръ Фишъ извинился и, взявъ письмо изъ рукъ Тоби, съ выраженіемъ глубокаго уваженія самъ передалъ его по назначенію.
— Это отъ ольдермана Кьюта, сэръ Джозефъ.
— Это все? Больше у васъ ничего нѣтъ, посыльный? — спросилъ баронетъ.
Тоби отвѣчалъ отрицательно.
— Вы не имѣете для меня ни счета, ни просьбы какого бы то ни было рода и отъ кого бы то ни было, а? — спросилъ сэръ Джозефъ Боули. — Если что либо имѣется, то передайте мнѣ. Вотъ, возлѣ мистера Фиша чековая книга. Я не допускаю перенесенія, хотя бы одного долга изъ года въ годъ. Въ моемъ домѣ, всѣ счеты уплачиваются къ концу года; такъ что, еслибы смерть… э…. э….
— Пресѣкла, — подсказалъ м-ръ Фишъ.
— Прервала, сэръ, — поправилъ его сэръ Джозефъ съ большою рѣзкостью, — нить моей жизни, то надѣюсь, всѣ мои дѣла были бы найдены въ порядкѣ.
— Другъ мой, сэръ Джозефъ, — сказала дама, бывшая гораздо моложе баронета, — какія ужасныя вещи вы говорите.
— Миледи Боули, — продолжалъ сэръ Джозефъ съ мечтательнымъ видомъ, какъ будто ушедшій въ глубокія думы, — мы обязаны въ это время года думать о… о…. самихъ себѣ; мы должны просмотрѣть наши… э…. счета. Мы должны признать, что ежегодное наступленіе столь важнаго, въ человѣческихъ дѣлахъ, момента, вызываетъ наисеріознѣйшіе вопросы между нимъ и…. э…. его банкиромъ.
Сэръ Джозефъ произнесъ эти слова съ видомъ человѣка, глубоко проникнутаго высокимъ нравственнымъ смысломъ высказываемаго взгляда, съ желаніемъ, чтобы Тоби воспользовался случаемъ привить себѣ его принципы. Быть можетъ, это желаніе и было причиною, почему онъ такъ медлилъ распечатывать письмо, прося Тоби подождать минутку.
— Вы, кажется, желали, миледи, чтобы мистеръ Фишъ написалъ… э….- замѣтилъ сэръ Джозефъ.
— М-ръ Фишъ уже написалъ, — отвѣчала дама, взглянувъ на письмо… — Но увѣряю васъ, сэръ Джозефъ, мнѣ кажется, что я врядъ ли могу его послать. Это такъ дорого стоитъ!
— Что это такъ дорого? — спросилъ баронетъ.
— Да, эта благотворительность, мой другъ. Даютъ лишь два голоса за подписку въ пять фунтовъ. Прямо чудовищпо!
— Миледи Боули, — возразилъ сэръ Джозефъ, — вы меня удивляете. Развѣ наслажденіе помощи ближнему можетъ быть въ зависимости отъ большаго или меньшаго количества голосовъ? Развѣ для добродѣтельной души наслажденіе это не находится скорѣе въ полной зависимости отъ большаго или меньшаго количества призрѣваемыхъ бѣдняковъ и тѣхъ благодѣтельныхъ поступковъ, на которые ихъ направляетъ эта благотворительная дѣятельность? Развѣ не вызываетъ самый живой интересъ къ дѣлу даже обладаніе двумя голосами изъ пятидесяти?
— Во всякомъ случаѣ не во мнѣ, сэръ, — сказала миледи. — Все это ужасно скучно. Кромѣ того, при такихъ условіяхъ оказываешься въ полнѣйшей невозможности сдѣлать любезность своимъ знакомымъ. Но вы, вы вѣдь другъ бѣдныхъ, сэръ Джозефъ, и поэтому, какъ вамъ извѣстно, мы никогда и не понимаемъ другъ друга.
— Да, я дѣйствительно другъ бѣдныхъ, — повторилъ баронетъ, взглядывая при этихъ словахъ на бѣднаго Тоби. — Конечно, многіе меня осуждаютъ за это, что не разъ уже случалось, но это мнѣ не мѣшаетъ гордиться этимъ. Я не желаю никакого другого.
— Да благословитъ его Богъ! — думалъ Тоби. — Вотъ почтенный и достойный господинъ!
— Я не раздѣляю взгляда Кьюта, — продолжалъ сэръ Джозефъ, показывая письмо. — Точно также я не согласенъ съ Филеромъ и всѣми его присными; я человѣкъ, прежде всего, внѣпартійный. Друзья мои, бѣдняки, ничего не имѣютъ общаго со всѣмъ этимъ и точно также никому нѣтъ дѣла до нихъ. Мои друзья бѣдняки, живущіе въ моемъ участкѣ, касаются лишь меня одного. Ни одинъ человѣкъ, ни одно общество не имѣютъ права вмѣшиваться въ наши дѣла. Вотъ та твердая почва, на которой я стою. Я поставилъ себя въ отношеніи моего бѣднаго собрата въ роли э… э… въ роли отца. Я ему говорю: я хочу стать для тебя отцомъ.
Тоби слушалъ съ большимъ вниманіемъ и все лучше и лучше начиналъ чувствовать себя.
— Ваша единственная забота, мой милый другъ, — продолжалъ сэръ Джозефъ, разсѣянно глядя на Тоби, — ваша единственная забота должна заключаться въ томъ, чтобы имѣть дѣло только со мною, со мною однимъ. Вы не заботьтесь рѣшительно ни о чемъ, а положитесь всецѣло на меня; я хорошо знаю всѣ ваши нужды, я замѣняю вамъ отца. Таковъ завѣтъ, данный мудрымъ Провидѣніемъ. Создавая васъ, Богъ далъ вамъ цѣлью жизни не пьянство, бездѣліе, развратъ, обжорство, (Тоби съ глубокимъ раскаяніемъ вспомнилъ о рубцахъ), но чтобы вы прониклись сознаніемъ благородства труда. Поэтому идите съ гордо поднятой головой, вдыхайте свѣжесть утренняго воздуха, и… и не ищите ничего другого. Ведите суровую, полуголодную жизнь; будьте почтительны; развивайте въ себѣ безкорыстіе; воспитывайте вашу семью безъ средствъ, или почти безъ всякихъ; уплачивайте за свою квартиру съ точностью часового механизма; будьте пунктуальны во всѣхъ платежахъ (я, кажется, подаю вамъ хорошій примѣръ, вы всегда найдете мистера Фиша, моего личнаго секретаря, съ кошелькомъ, наполненнымъ золотомъ для уплаты моихъ обязательствъ), и тогда вы вполнѣ можете разсчитывать на меня, какъ на самаго вѣрнаго друга и любящаго отца.