- Промазала! – засмеялся Дэн, когда разозленная Рокси бросила в него шишкой. – Лови меня! – зазвонил он в колокольчик. – Догонишь – отдам!
Не отдаст, это Рокси точно знала. И едва Дэн перебросил колокольчик Тому, кошкой прыгнула на брата, повалила его в сугроб.
- Вот тебе!.. - Ой! Не-ет!
Никем не пойманный, колокольчик сверкнул серебряными боками и, шлепнувшись на плотный наст, заскользил вниз, к реке.
- Стой, с ума сошла! – схватил сестру за капюшон Томас.
Лежа в снегу, они вместе смотрели, как колокольчик, разгоняясь все сильнее, скатился на дно оврага и булькнул в полынью.
- Упс.
Над головой насмешливо закаркал ворон.
- Вы… вы… - дрожащими губами прошептала Рокси. – Он же для Санты был…
- Новый купим, - буркнул Дэн. Невеселая игра получилась. – Вставай, а то сопли будут, - поднял он девочку. – Шапка где? Том! Найди ее шапку!
- Новых нет, я последний купила, - всхлипнула Рокси, когда братья начали отряхивать ее от снега. – И Оуэн теперь не приедет! Из-за вас!
- С чего ты взяла? – остановился Дэн. Старшего брата – «Хочешь ножи метать? Посмотрим» - он ждал не меньше, чем Рокси.
- Да, с чего ты взяла? – развернул сестру Том.
- Потому что он маме сказа-ал! Я слышала! Я колокольчик для Санты купила, чтобы Оуэн приехал, а вы… вы! Я вас ненавижу! – крикнула Рокси. – Ненавижу, вы все портите! Вы гадкие, противные, ненавижу вас!
Рокси вырвалась и, вытирая слезы, побежала к дому. Шапка осталась у моста, в ушах свистел ветер.
Ветер завывал всю ночь, мешал спать. Лежа в кровати, Рокси долго смотрела на облачные тени, проносящиеся по стенам и полу. Ночник их не рассеивал, наоборот, делал четче, и казалось, тучи скоро затянут не только небо, но и всю спальню.
Утром она проснулась от громкого шорканья – папа чистил дорожки – и бубнящего внизу телевизора: «К вечеру скорость ветра в Онтарио достигнет сорока пяти миль в час, городские службы рекомендуют воздержаться от дальних поездок…»
Снег валил так, будто кто-то наверху порвал перину. Крупные хлопья засыпали крыши, облепили карнизы, деревья, и даже гирлянда, украсившая почтовый ящик дома напротив, не светила, а, раскачиваясь, едва заметно мерцала сквозь белую пелену.
Настроение было не по-Рождественски грустным. Не таким, конечно, как если бы снова разболелся живот, скорее, это напоминало ноющую коленку – бегать можно, но не хочется. Не радовали ни шоколадные мишки в утренних хлопьях, ни красивая елка, ни настоящее орлиное перо, которое, извиняясь, подарил девочке Дэн – близнецы нашли его во время экскурсии на Ниагару и раньше не давали даже потрогать, ни леденцы от отца Питера. Священник угостил ее, когда Рокси спросила, нельзя ли каким-нибудь образом отодвинуть Рождество и отпраздновать его, когда Оуэн приедет.
- Иногда близкие не могут быть рядом, - погладил Рокси по голове отец Питер. – Но они живут в нашем сердце. А братьев прости, не держи обиду. Идем, провожу к маме, в этой метели и заблудиться недолго.
Метель действительно разыгралась такая, что сутана священника развевалась, как большие крылья. А одна особо вредная снежинка врезалась прямо в глаз, заставив заплакать. Неправильный Сочельник! Неправильно, что нет Оуэна! Все неправильно! Кто зажжет Вифлеемскую звезду на елке? Кто будет катать Рокси на спине, пока никто не видит? Кто вытащит папу из-за рабочего стола? Кто выпросит у мамы пуговицы, чтобы у мистера Снеговика был настоящий смокинг?
Санта, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, пусть Оуэн приедет!
Отец Питер что-то сказал маме, и та, вздохнув, помогла Рокси забраться в машину. Том и Дэн уже сидели внутри - размахивая звездолетами, они изображали сражение Дарта Вейдера и Энакена Скайуокера. При виде грустной Рокси мальчишки замолчали, а папа сделал радио погромче:
- Jingle bells, jingle bells,
Jingle all the way!
Oh, what fan it is to ride
In a one-horse open sleight!
Дома мама увела Рокси на кухню. Вообще-то, она не любила, чтобы кто-то крутился там во время готовки, но сейчас посадила Рокси за стол, раскатала имбирное тесто и попросила нарезать печенья.