– Можно было хотя бы спросить, – Изольда произнесла свою первую фразу таким ледяным тоном, что могла бы заморозить взрослого моржа.
– Что спросить? – весело отозвалась Катя, поставив пустую емкость на стол.
От выпитой воды настроение сразу же улучшилось.
– Это была моя вода, – голос дамы упал еще на несколько градусов и теперь мог заморозить целое стадо моржей.
Лицо девушки вытянулось.
– Ой, простите, – пролепетала она. – Я думала она специально здесь стоит для конференций…
Хорошее настроение моментально испарилось под гневным изгибом Изольдиных бровей.
– Я сейчас сбегаю и куплю вам новую, – виновато воскликнула Катя и вскочила.
– Сидеть! – рявкнула Изольда.
Девушка послушно шлепнулась обратно в кресло.
– Вы и так опоздали. Мы будем сегодня работать или нет? – грозно надвинулась на нее седовласая историчка.
– Будем-будем, – поспешила заверить ее смущенная Катя и вытянулась в струнку, всем своим видом демонстрируя напряженное внимание.
– Тогда я начинаю! – возвестила Изольда раздраженным голосом.
– Конечно, – с почтительным восторгом подхватила девушка и чуть-чуть наклонилась в сторону. – Я только окно немного приоткрою, если вы не против, жарко очень…
Но до окна она не дотянулась.
– Нет! – рявкнули сразу два голоса.
Катина рука испуганно замерла в воздухе.
– Здесь ничего нельзя открывать, – пояснил Семен Степанович уже спокойнее. – Везде вмонтирована аппаратура службы безопасности. С закрытыми окнами и дверьми нас гарантировано не могут подслушивать. Лучше переключить систему кондиционирования на более низкую температуру.
– Нет-нет, не стоит, – торопливо пробормотала Катя, заметив, что при слове "кондиционирование" на лбу Изольды появилась недовольная складка. – Все нормально!
Она быстро выхватила из сумки блокнот, положила его перед собой как прилежная ученица и застыла в кресле, приготовившись внимательно слушать и записывать. Неловко подхваченная ручка выскользнула из пальцев и скатилась по коленкам на пол. Катя хотела за ней нагнуться, но, взглянув на сердитое Изольдино лицо, решила воздержаться. Дама окинула ее мрачным взглядом поверх очков, прокашлялась и громко произнесла:
– Исходя из рекомендаций наших аналитиков…
– Хррррр.... – возникшую паузу заполнил слабый скрипящий звук.
Это Катя нащупала ногой укатившуюся ручку и попыталась подтянуть ее к себе. Изольда вскинула голову и прислушалась, искоса посматривая на девушку. Та постаралась придать своему лицу выражение безграничного внимания. Не уловив ничего подозрительного, дама продолжила:
– Мы будем рассматривать версию с воздействием на новорожденных, как наиболее вероят…
– Хрррр…
Ручка была уже совсем близко. Катя осторожно сняла туфлю и продолжила подтягивание босой ногой.
– Что это? – Изольда нервно передернула плечами, напряженно оглядываясь по сторонам.
– Где? – не понял глуховатый Семен Степанович.
– Какой-то треск, слышите?
– Нет, – удивился дедок.
– Нет, – подтвердила девушка.
Она глядела на доктора исторических наук абсолютно честным взором, обхватывая пальцами ноги убежавшую ручку.
– Стул, наверное, скрипнул? – предположил Семен Степанович, видя что Изольда продолжает озираться.
В этот момент Катя задела пяткой сброшенную туфлю, и та упала на бок с глухим "тюк".
– Это внизу! – воскликнула доктор исторических наук.
Она с завидным проворством наклонилась под стол. Шустрый старичок тут же последовал ее примеру.
Под столом их изумленным взорам предстала Катина ступня с зажатой между пальцами шариковой ручкой, словно она собиралась писать ногой.
– Что вы делаете? – замогильным голосом произнесла Изольда, не отрывая взгляда от Катиной конечности.
Девушка испуганно разжала пальцы и ручка с легким стуком вывалилась на паркет. Она тоже нырнула под стол, подобрала ее и виновато произнесла:
– Упала… Вот…
Глаза Изольды метали молнии, высокая прическа сбилась на бок.
– Я знала, что с вами нелегко работать, – прошипела она, буравя начинающего чейзера гневным взглядом. – Но не настолько же! Вы ухитряетесь из любой мелочи устроить цирковое представление!
– Я не нарочно… – попыталась оправдаться девушка, но доктор наук остановила ее возражения резким взмахом руки.
– Или мы сейчас начинаем работать, и от вас больше исходит ни одного звука, или вы можете быть свободны. Навсегда!