– Никак нет, я лучше всё оставлю при себе. – бросил я, вздыхая.
– А вот этого делать не рекомендую. – колком повернулся ко мне и покачал головой. – Утайка любой информации может быть приравнена к государственной измене. А, как известно, колониальные пехотинцы очень, очень любят Колониальный Союз, ведь так?
В его голосе проскакивали настойчивые, требовательные нотки. Его улыбка растянулась до ушей, а глаза были прикрыты. Руки собраны в замок за спиной. Он чуть пригнулся ко мне и наклонил голову набок, продолжая улыбаться. Я поёжился. С такими фокусами мне придётся менять свою форму во второй раз за сегодня. Я сделал невольный шаг назад, отмахнулся и предательски ломающимся голосом выдал:
– Конечно, сэр! Только благодаря Колониальному Союзу я обладаю возможностями служить и защищать!
– Великолепно. Что же, давайте наконец дойдём до необходимого помещения, где мы сможем поговорить... – он специально тянул слова, медленно поворачиваясь на носках в сторону одной из комнат, кажется, с номером "сто один". – Более основательно.
Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть и последовать за ним.
Он подошёл к двери и встал напротив небольшой металлической рамки на уровне его лица. Маленькая крышка с щелчком раскрылась, и из тьмы вылез маленький манипулятор. На его конце виднелась камера небольших размеров с небольшим моргающим красным диодом. Она поднялась на уровень глаз колкома, и в воздухе возникла сетка бирюзового цвета. Она прошлась по всему его телу, после чего камера ушла обратно. Зато вылез планшет для считки биометрических показателей. На зеленоватом сенсоре появилось ярко-салатовое очертание ладони, к которому человек приложил свою. Линия прошлась вверх-вниз, после чего раздался отчётливый звук шприцов, вонзающихся в подушечки пальцев. Колком убрал руку, и планшет исчез в стене.
Мои уши чётко уловили звук отпертого замка. Человек из ККВД положил ладонь на ручку двери и толкнул ту вперёд, после чего жестом пригласил меня внутрь. Я прошёл внутрь. Перед моими глазами предстала полностью белая комната с зеркальной стеной, металлическим столом и двумя стульями. Свет в комнате обеспечивали продолговатые лампы, расположенные на стыках пола, стен и потолка.
Судя по виду ножек стульев и стола, они приварены к полу. Гениальное в своей простоте решение, которое позволяет избавиться от возможных казусов на рабочем месте.
Я сел на одно из сидячих мест, и потянулся. Помотал головой, разминая шею. Положил руки на стол. Посмотрел на колкома, садящегося напротив. Он сложил руки в замок, и его указательные пальцы касались верхней губы. Перед его глазом появился зелёный экранчик с быстро бегающими строчками, и я только после этого смог заметить голографический проектор на его левом ухе. Вздохнув, он начал разговор:
– Итак, курсант №12-997-123-001, он же Генри Данлоп. Ваше личное дело меня невероятно позабавило. Количеству появлений в камере карцера может позавидовать даже автономный биоробот-уборщик. Отчёты сержанта Банчозы, который отвечал за ваше обучение до инцидента ПТ-07061099, крайне не лестны. В них он отзывается о вас как необучаемом, недееспособном, попросту бесполезном куске биомассы, на который по неведомой ошибке тратятся ресурсы. При этом те случаи, которые он отмечает как прямые нарушения приказов или вообще предательства своих сослуживцев, имеют интересный характер. Мои аналитики отмечают нестандартный для курсантов набор действий. Уничтожение бронемашины тому пример. Или использование гравицикла как детонатора для подрыва укреплённой позиции условного противника. Вы проявляете смекалку и зачастую отходите от догматов войны, что сказывается на эффективности подразделения и потерях. Безусловно, вас можно за это похвалить.
Он сделал театральную паузу, давая мне переварить сказанное.
– Вот только вышестоящему руководству это не нравится и, тем более, не нужно.
Мои брови непроизвольно взмыли вверх. Это не прошло мимо глаз колкома, и он продолжил.
– Как вам должно быть известно, Колониальный Союз столетие за столетием следует твёрдо устоявшимся правилам. Колониальная Пехота, как его часть, естественно, тоже. И подобные случаи могут пошатнуть стандарты, на которых стоит наша жизнь.
Он привстал и упёрся руками в стол, пригнувшись в мою сторону.
– Колониальная Пехота сильна в единстве. Единый организм. Как муравьи. Действуете по определённым командам, в едином порыве. Без самодеятельности. Без энтузиазма. – он глотнул воздуха, и продолжил. – Говоря проще, колониальные пехотинцы идентичны. А вы, курсант, не похожи на других. И это плохо. Вы должны быть как все. Жить как все. Воевать как все. И, что важно, умереть за Колониальный Союз, как все.
Мне хотелось вскочить и треснуть ему по роже, но неведомая сила удерживала меня в кресле. Мне оставалось только дёргаться и выслушивать его тираду.
– Я испытываю невероятное желание отправить вас на переработку, но нынешняя ситуация в секторе слишком напряжённая, чтобы переводить ценный живой материал впустую. Вам дан шанс исправиться. И вы им воспользуетесь. Вы отправляетесь на Балтимор – избавляться от повстанцев и прочих нарушителей режима. Но сначала мы считаем вашу память о инциденте ПТ-07061099, курсант. Поздравляю с окончанием обучения и внеочередным повышением до специалиста четвёртого ранга. – с этими словами он вытащил из нагрудного кармана ручку, направил её на меня и повернул крышку. Произошёл щелчок, и я свалился в забытье.
***
Тело курсанта перенесли в соседнее помещение и расположили в хирургическом кресле. Его голова была обвита сенсорами, вокруг кружили сканеры, а в искусственно раскрытый правый глаз вонзилась игла. Все части тела удерживали захваты, а рядом дежурили два бойца с электрошоковыми посохами, которыми обычно удерживали на расстоянии агрессивных животных, когда вели в камеру или из неё.
Все возможные пишущие и воспроизводящие приборы выводили информацию. Отдельные кадры, слайд-шоу, видеоролики, текстовая интерпретация, аудио. Считано должно быть всё. Информация об инциденте из головы того, кто принял в нём прямое участие – великолепный материал.
Колком сидел в своём кресле и разглядывал курсанта. В нём было что-то особенное. Но сотрудник ККВД не мог понять, что.
Один из его подчинённых, сидящий за монитором, приложил руку к наушнику, после чего повернулся к колкому и сказал:
– Сэр, поступил приказ на реструктуризацию вычислительного центра с целью стандартизации мышления объекта. Ожидаю... Психометрические показатели в норме. Показатель психопаспорта выходит за границу стандартного – уровень вольности третий. Ожидаю... Время отхода от нормы психического состояния зафиксировано. Ожидаю разрешения на начало процедуры.
Поразмыслив, он бросил взгляд на курсанта, затем прикрыл глаза и откинулся в кресле.
– Отказано. Изменить последний период работы. Отправная точка изменения – этот варварский «Гроб-Назар». Заблокировать изначальный вариант на ментальном уровне.
Не отражая эмоций, подчинённый повернулся к монитору и начал ввод. Манипуляторы, которые до этого были готовы войти в мозг напрямую, вернулись в пространство над потолком.
«Бесчувственный автоматон с биооболочкой – великолепный образец работника ККВД» – пронеслось в голове колкома.
– Вживите объекту чип модели БО-М2 и установите межпространственный канал связи.
Последовала любимая им театральная пауза, и после неё он перешёл на шёпот:
– Посмотрим, как вы раскроете свой потенциал, специалист четвёртого ранга Генри Данлоп.
Глава 9: И в незнакомую даль...
С самого детства я видел эти расклеенные агитационные постеры, разлетающиеся от порыва ветра флаеры, раздаваемые подростками, рекламы и телепередачи. Всё вокруг меня кричало о гордости Союза, лучших воинах известного космоса.
Всё вокруг ещё с детства готовило меня и тысячи других детей ко вступлению в Колониальную Пехоту.