– Говорит специалист четвёртого класса Данлоп! – ответил я, оторвавшись от дикой беготни, – слышу вас хорошо! Приём!
– На связи сержант Тейлор! Получили ваш сигнал! Специалист Данлоп, доложите! Приём!
– Сержант, на вас собираются использовать неизвестное биологическое оружие! В данный момент пытаемся это пресечь, сэр! Приём!
– Наши жопы зависят от вас, Данлоп! Сделайте всё в стиле Колониальной Пехоты! Конец связи!
Наш разговор прервался, и мы снова переглянулись с напарником.
– Фирс, скажи, что пока я говорил, ты нашёл план цеха.
– Нашёл. Следуй за мной, кажется, я понял, куда они увезли цистерну.
– Подробности?
– Третий этаж, зал заполнения.
– Пошли! – и с этими словами мы свернули направо, где нас уже ждали Дети Скубы. Они пытались забаррикадировать проход к лестницам, и ощетинились штатными пистолетами и пистолетами-пулемётами. По нам открыли огонь из огнестрела, но огонь был настолько ураганным, что мы укрылись по обе стороны коридора. Нас прижали к укрытиям, и вылезти, чтобы открыть огонь, не выходило.
Я быстро повесил свой «Косорез» на пояс и снял с него «Хусгор». Рукой мне удалось нашарить на бандольере подсумок с осколочным снарядом. Маленький цилиндр вошёл в гранатомёт. Ствол с щелчком закрылся, и я, сильно рискуя, выскочил в центр прохода и выстрелил в сторону баррикад. Да, я моментально огрёб целую кипу мелкокалиберных пуль, но на то у меня комплект бронезащиты, специально, чтобы подобную мелкашку как проблему не рассматривать. Хотя, справедливости ради, в плечо мне всё-таки попали. Граната пролетела через помещение и начала падать вниз, а Фирс затащил меня в укрытие, пока снаряд не разорвался. Свет взорвавшейся гранаты окрасил помещение, обломки, осколки и куски людей разлетелись в стороны. Фирс дал мне время отдышаться и сменить оружие, и после этого мы побежали к лестнице.
На пути у нас вставали вооружённые инструментами рабочие, боевики БО и охранники цеха. Все они падали от плазменного огня и свистящих снарядов «Жабы». Мы проскочили второй этаж, и вбежали на третий. Снова заорал матюгальник:
– Братья и сёстры! Враги пришли сюда, чтобы лишить нас того, к чему мы стремились! Лишить смысла все наши жертвы! Убейте их! Защитите то, что может объединить нас со Скубой!
Нам пришлось сильно ускориться, ибо это заявление явно разгорячило наших противников. Когда мы вошли в первый коридор, нас попытались закидать трупами. Больше десятка человек рвануло в нашу сторону, преследуя желание насадить нас на дубинки, шоковые шесты и ножи. Фирс зажал гашетку пулемёта и превратил атакующих в кровавый фарш. Мы перескочили дымящиеся тела и оказались в просторном зале, полном механических приспособлений. Нагромождения ящиков и цистерн, краны, тянущие лапы из потолка, грузовые экзоскелеты и перевозчики, конвейеры. Плюс самопальные баррикады и даже пулемётная точка, встретившая нас ураганом плазменных импульсов. Мы с Фирсом подбежали к ближайшим укрытиям.
– Данлоп, заряди в лучемёт гранатой, иначе мы отсюда не вылезем! – крикнул мой напарник, вслепую пуская очередь в боевиков.
– Принял! – ответил я, откладывая плазмер в сторону и доставая случайную гранату. Мне не было интересно, какую я вытащил, главное, что не дымовую. Я надломил «Хусгор» и выбросил отстрелянную гильзу, зарядил новый снаряд и защёлкнул ствол. Лучемёт противника садил в пространство между мной и Фирсом, чем я и воспользовался. Мне пришлось сместиться вправо и сесть на колени, чтобы занять удачную позицию. Повезло – теперь моё тело скрывала тень, и меня почти что не было видно. Сделав глубокий вдох, я прицелился и выстрелил.
Граната, сопровождаемая зелёным свечением, пролетела по дуге прямо к противнику и ударилась об пол.
Враги начали обращаться в прах, кричать, пытаться потушить поглощаемую плоть. Укрытия, ящики и цистерны тоже сгорали, поглощаемые зелёной массой. Боль, которую чувствовали культисты, и врагу не пожелаешь. Их не могла спасти броня, вода, огнетушители. Когда на них попала хотя бы капля зелени, вылезшей из смертоносной гранаты, они могут только просить быстрой смерти.
Снаряд, начинённый агрессивной плазмой Е-4, который пытались запретить в течение двухсот пятидесяти лет какие-то мелкие активисты, никого не оставит равнодушным.
Сожрав всё, на что она попала, плазма Е-4 быстро остыла и обросла коркой. Фирс с вытаращенными глазами смотрел то на меня, то на поле боя. Большая часть выживших, кого не достала граната, сбежала к чёртовой матери. Оставшиеся пребывали в таком состоянии, что не сразу опомнились и дали нам перестрелять их, как в тире.
Оставалось последнее – уничтожить гигантскую цистерну, на которую, слава Колониальному Союзу, плазма Е-4 не попала. Зато эту самую цистерну получилось нормально разглядеть – шесть метров в высоту и четыре в диаметре, с кучей мелких прямоугольников предупреждений и отметок. Я подошёл ближе, и заметил, что армированный корпус бочки смерти покрыт испариной. Моя рука непроизвольно потянулась к ней, но в пустой голове возникла лампочка и я убрал руку.
– Данлоп, вперёд. Ты же так хотел проверить возможности своего гранатомёта, да?
– Тихо ты. Лучше помоги мне зацепить эти гранаты на цистерне. – сказал я, вешая оружие на пояс и доставая из бандольеры ещё парочку плазменных гранат.
– Убери обратно, идиот! Это была шутка! – рявкнул Фирс, вырывая из моих рук гранаты с плазмой Е-4 и засовывая в подсумки на бандольере. После того, как последний подсумок был защёлкнут, мой напарник прописал мне затрещину, от которой у меня закружилась голова. – Ты всё-таки полный идиот, Данлоп.
– Бо-о-ольно. – заключил я, расстёгивая лямки шлёма и потирая виски. – И что ты предлагаешь?
– Связаться с командованием и вызвать поддержку. Пусть рвут когти сюда.
– А чем тебя не устраивает вариант взорвать эту штуку дистанционно?
– Сам посуди: это огромная цистерна с биологическим оружием, о котором мы не знаем ничего, ни как оно действует, ни как распространяется, ни его смертность. И ты хочешь это подорвать?
– И дать дёру.
– Ты дебил, Данлоп. – заключил Фирс и покачал головой.
– Ладно, вызываю поддержку. – проворчал я и начал пробивать своих по аварийной частоте.
Глава 18: ...как метод контрацепции
Лагерь Колониальной Пехоты на Балтиморе, основанный лейтенантом Шимом и его людьми, терпел бедствие.
Когда очередная атака Береговой Охраны была отбита, медик, перепрыгивая между траншеями, считал потери. В каждой траншее, в которой оказывался одетый в рваную форму мужчина в резиновых перчатках, с белым наплечником, был минимум один труп. Обожженные плазмой, оборванные крупнокалиберными пулями тела смотрели в небо стеклянными глазами. Их пальцы сжимали оружие, с которым они умерли. По коже стекали струйки крови. Алая жидкость капала на влажную землю, и впитывалась, исчезая с глаз долой. Медик резко раскрывал застёгнутые воротники и маленьким лазерным скальпелем срезал цепочку, на которой болтались мокрые от пота жетоны. Стянув их с шеи мертвеца, мужчина прятал цепь с металлическими пластинками в подсумок на груди. Виновато опустив взгляд, он протягивал руку в перчатке и опускал веки холодного трупа. Всё это время на них косились живые, ждущие, когда санитар отойдёт в соседнюю траншею, чтобы наброситься на мертвеца, подобно стервятникам, и собрать боеприпасы, ведь своих было слишком мало. Немногие солдаты сменили своих «Косорезов» на причудливые плазмеры боевиков, чтобы батареи, к которым в целом было больше доверия, распределились между остальными бойцами.
Шим сидел на ящике снаружи того, что было медпунктом. Он в очередной раз обернулся, и увидел ту же картину, что и пять минут назад: затухающие огоньки, дымящийся металл и лужу крови под завалами. Во время последней атаки враг использовал миномёты, и вполне успешно – десятки снарядов упали на позиции пехотинцев и их импровизированные здания. УДОТ, ставший прибежищем для раненых, обрушился, погребя шестерых солдат, всё сложное медицинское оборудование и большую часть медикаментов. Уцелевшего едва хватит всех, это понимал как медик Дос, так и Шим, встретившийся взглядом с подавленным санитаром.