Политика Колониального Союза по отношению к Фронтирам весьма прозрачна – «вы здесь живёте, и должны быть нам благодарны. Вот только ваши проблемы – не наши. Отдувайтесь сами».
Вот и приходится отдуваться всеми способами, до которых можно догадаться.
И всё бы ничего, но кроме довольно безразличного отношения к основному источнику солдат для планетарного ополчения и Колониальной Пехоты, Фронтир буквально душат ограничивающими законами. Удавка запретов натянута на шее большинства человеческого населения за границей муравейников, и с каждым годом всё сложнее нащупать пульс.
В первую очередь, жизнь осложняют законы об оружии – не более трёх стволов на семью вне зависимости от количества лиц и поколений, достатка и статуса, профессии и заслуг. При этом все они должны быть лицензированы и чипированы. Только одну единицу оружия, не важно, огнестрельного, плазменного или лазерного, можно записать в бессрочную семейную лицензию, позволяющую зачислить это самое оружие в ряд семейных реликвий.
Однако, сменить оружие по этой лицензии нельзя. По крайней мере, на нашей планете прецедентов не было, и во многих городах и посёлках хранились пистолеты, ружья и дробовики многосотлетней давности. Многие не работали и годились только для того, чтобы висеть на стене и обвисать байками и историями, покрываться пылью и забываться. А какие-то, наоборот, были готовы к бою, но использовали устаревшие батареи или боеприпасы, которые можно найти только через чёрный рынок. Как вы могли догадаться, это не шибко легально.
Впрочем, всем было на это наплевать. Нелегальщиной промышляли многие, ибо только так, в обход всех формальностей, которые навязал Союз, можно было жить на уровне чуть выше прожиточного минимума. В эту плеяду махинаций и обманок попал в том числе и я. Тогда шёл второй год моей работы на Диала. Да, в основном мы работали официально, как бригада разнорабочих, выполняя разгрузку-погрузку и доставку в разные части планеты, благо, старый континентальник позволял перемещаться почти комфортно.
Но при этом этот хряк преспокойно брал заказы на перевоз контрабанды, из-за чего регулярно влипал в различные ситуации. Довольно опасные. До стрельбы доходило не то чтобы часто, но в свои шестнадцать я умело обращался с лазерными пистолетами и укороченными ружьями, вроде лупары.
Мама об этом знала и не пыталась остановить. Она знала, как живут на Фронтире, ведь сама была такой же. И я только рад тому, что за свою молодость она заработала репутацию опасного стрелка. Иначе бы быстро стал сиротой.
Так вот, возвращаясь к Диалу. Как-то раз он умудрился связаться с держателем игорного притона в центральном муравейнике, «предпринимателем» по прозвищу «Красавчик Джек». Звали его по-другому, но имя уже забылось. Задания были банальнее некуда – перевезти одну нелегальщину оттуда туда, спереть что-то с неохраняемой территории, или тому подобное. Проще говоря, челночная работа. Зато относительно безопасная.
Правда, были и случаи, когда наш континентальник становился полем боя, инструментом побега или даже разменной монетой.
Вот только в этом случае он играл все роли одновременно.
В общем, Брендан заключил договор с трестом горнодобытчиков, по которому должен был перевести с завода пару десятков ящиков шахтёрского оборудования и четыре генератора. Учитывая, что заказ занимал большую часть кузова, но не весь, Диал взял ещё несколько, на мелкие грузы вроде блоков питания, поливочные системы и ещё одну хрень, о которой заказчик особо не распространялся, просто пихнул деньги и скрылся, скинув на датапад борова точку доставки. Диал сначала громко возмущался, но потом махнул рукой и послал меня разгружать.
Пока Брендан сидел в кабине и хлестал холодное пиво, я должен был залезть в грузовой экзоскелет и закинуть в кузов то, о чём договорился боров. Это означало, что мне предстоит пройти полторы сотни метров, прячась от солнца в маленькой тени, чтобы потом открыть дверь, забраться в экзоскелет и нагружать и без того ломаные сервомоторы, которым работа противопоказана. А почему противопоказана? А потому что их около двух недель назад прострелили из плазменной винтовки, и Диал, жмот, отказался покупать новые. В итоге мне приходится очень аккуратно распределять нагрузку и орать на босса, когда он берёт избыточно тяжёлые заказы.
И мне не повезло – за континентальником пряталась цистерна четыре на шесть, с виду довольно тяжёлая. Она была обтянута плёнкой и тряпицей, а лицом ко мне был знак, затянутый чёрной изолентой. Пыльная и грязная.
Зато, за неё заплатили. Так что придётся погрузить её и укатиться с боровом в закат.
Я подошёл к пульту и нажал на кнопку. Большая дверь начала тихонько подниматься, открывая грузовой отсек континентальника. Металл складывался гармошкой, и вскоре я мог спокойно подтянуться и оказаться внутри.
Одна из тех причин, по которым данный тип грузовиков получил своё название – габариты. Континентальники – поистине монструозный транспорт. Полторы сотни метров длины грузового отсека и десять – жилого. Высота двухэтажного дома. Ширина – десять метров с хвостом. Во внутреннем пространстве можно перевозить танковые взводы или роту солдат.
Видавший виды экзоскелет ждал меня прямо у входа. Я повернулся спиной и медленно поднял ногу, чтобы встать на платформу. Когда я почувствовал контакт подошвы с холодным металлом, то поставил вторую ногу и встал ровно. Осталось вложить руки в скелетные рукава и взяться за манипуляторы.
Окончив процедуру запуска, я аккуратно спустился на бетон дороги и присмотрелся к цистерне, чтобы решить, где взяться. Особого смысла в этом не было, ведь это был, мать его, цилиндр. Но тем не менее, я нашёл подобие выступов, и схватился за них. Оперев цистерну на корпус экзоскелета, я повернулся боком, и пошёл к континентальнику. Предстоял самый сложный этап – загрузить цистерну внутрь.
Пользуясь своим экзоскелетом как опорой, я прислонился к борту грузовика и начал медленно выпрямляться. Днище цистерны со скрежетом начало двигаться внутрь. Я облегчённо вздохнул и толкнул цистерну внутрь, после чего забрался внутрь сам. Приставив груз к стене, я активировал магниты и на всякий случай зацепил ремнями.
Вернув на своё место экзоскелет, я спрыгнул на пыльный бетон дороги и нажал на кнопку закрытия кузова. Дождавшись, когда гармошка превратится в монолитную пластину, я пошёл обратно в кабину.
Оттуда неслось что-то матерное, под бойкую игру на гитаре. Всему этому Диал пытался подпевать, причём выходило у него неплохо... В цитировании матерных выражений. В остальном он звучал как раненый мутант.
Я усмехнулся и покачал головой. Опять он нажрался вусмерть и устроил бардак. А ведь казалось бы, меня не было всего минут пять, от силы. Поразмыслив, я махнул рукой на попытку забраться в кабину с первого этажа и полез по лестнице.
Как только я открыл дверь, в мою сторону полетела пустая бутылка из-под пива. Она ударилась о бетон и разбилась на пару десятков осколков.
– Драть вас в гузно, мутанторы грёбаные! Живым не дамся! – верещал Диал, пытаясь своими сардельками открыть бардачок и достать оттуда пистолет. В это время я, чудом увернувшийся от снаряда, залез на место водителя, закрыл дверь и с размаху влепил боссу пощёчину.
– Да ты офонарел, малой! – рявкнул на меня покачивающийся на своём месте Брендан. Польза от моей пощёчины была точно – взгляд стал на йоту осмысленней.
– Сами офонарели, босс! Нажрались, как всегда, водить кто должен? Я? Мне по закону не положено. И так с этим улыбчивым Джеком связались, так нет, хотите загреметь за пьяное вождение и меня без будущего оставить! – начал я его отчитывать, не без удовольствия смотря на то, как он хватает ртом воздух, но по пьяни не способный связать пару слов.