– Нет!– запоздало вскрикнула Альжбета.– Не так!
Бо в последний момент успел испугаться. Далекий от понимания хаоса войны, Мистик резко направил челнок вниз, едва заметив открытую площадку за спинами защитников периметра. Ему это показалось счастливым финалом их рискового полета.
Но войной корпораций давно правит автоматика, и тактический компьютер ближайшего танка расценил их маневр как атаку. Пока челнок двигался из тыла врага прямым курсом к периметру, его могли рассматривать, как свой транспортник с десантом или командой эвакуации. У Иверы не было летательных аппаратов и техники, они не стреляли и не запускали ракет. И если бы Мистик продолжил двигаться дальше, не меняя курс, челнок не вызвал бы подозрений.
Но челнок, едва добравшись до передовой, резко спикировал в самую гущу боевых порядков Кэйко, а это могло означать для тактического компьютера только единственное намерение.
Ухватив Димитро, стоявшего рядом, Бо рефлекторно прыгнул из люка за мгновение до того, как пусковые шахты танка выпустили ракеты на перехват. Прежде, чем почувствовать сокрушительную мощь ударной волны, он различил горечь разочарования…
*****
– У тебя была невеста!– Татьяна яростно сверкнула глазами, приблизив к нему лицо вплотную.
– С чего это?– напрягся Бо.– Я ее даже в глаза не видел… Это ее дед… Погоди!
Он осмотрелся и покачал головой:
– Эти сны уже начинают допекать. Или я подвинулся-таки умом?
Татьяна хитро улыбнулась, прищурив глаза – один был оранжевым с отливом желтого, а другой красным, как угасающие в вечерней заре светила. Перед ним опять была Серая в окружении бессмыслицы сновидения:
– Это ты мне и скажи,– она была игрива в образе Татьяны.– Одной обещан, с другой заигрываешь, а третьей добиваешься… ты не потерялся ли?
– Не надо меня этими загадками парить,– поморщился Бо.– И без того голова кругом.
Он не мог отвести взгляда от Татьяны: она была вызывающе красива и притягательна. Даже сейчас, когда это был лишь ложный образ в его воспаленном мозгу, у Бо перехватывало дыхание от одного ее вида. И это было не подростковое влечение, не инстинкт, разбуженный природой. Огненно-рыжая, сочетающая в себе трогательную слабость и несгибаемую мощь разом, она была воплощением провокации, которая возбуждала в нем одновременно желание сразиться с ней и заботливо заслонить от несуществующей опасности.
В ней была и его погибель, и его спасение – теперь это было одно и то же. Важно, что все сосредоточилось в Татьяне. Или Серой…
– Нравлюсь тебе?– она придвинулась ближе, заставив всколыхнуться пустоту вокруг нее.
– Ну-у, если учесть, что сейчас я разговариваю сам с собой,– неуверенно произнес Бо, поддаваясь желанию поверить в реальность происходящего.– Наверное, можно говорить откровенно…
– Давай попробуем!– она обнажила безупречные зубы в улыбке и широко раскрыла глаза с напускным удивлением.
Ее мимика и задор в несдержанных движениях, в том, как повела плечами и выгнула спину, заставив выпятиться животик – все естественное и зовущее заполнило его сознание, растворило в туповатой созерцательности. Хотелось ее рассматривать, слушать низкий голос с чарующим тембром.
Татьяна схватила его за руку и потянула за собой:
– Расскажи про отца Альжбеты… Старый однорукий пес… Он встречал вас в Древнем лесу… там и остался… обреченный на смерть. А в челнок не сел… Вот семейка… Из Сирены… Безумная Бета… Однорукий пес… И их дочь Альжбета… Зачем они тебе?
Бо нахмурился, пытаясь высвободить руку из ее горячего захвата. Именно из горячего – прикосновение Татьяны не было теплым. Оно обжигало, было болезненным, и беспокоило больше, чем ее слова.
– Представляешь,– не унималась развеселившаяся девушка, увлекая его за собой с невероятной силой.– Она всю жизнь тебя ждала… ребенком еще узнала о тебе… Научилась любить тебя еще до того, как ты узнал о ее существовании… А потом… Ха-ха… обреченно ждала избранника у гроба криокапсулы… старела и продолжала любить… пока ты спал. Девчонка полюбила негодяя, чтобы старухой встретить его таким же молодым негодяем… Ты, наверное, ей часто снился…