Путы на моих ногах ослабли, а затем и вовсе спали. Я тут же воспользовалась свободой, подтянув колени к груди, а затем резко выпрямила ноги и сильным толчком отшвырнула от себя одного уродов. Послышался звук падения. Еще с одним удалось провернуть подобное. Мне бы только успеть встать. Но мои маневры оказались бесполезны, и торс был снова придавлен к холодной земле сразу несколькими гадами. Я развернула ногу и вслепую ударила ею лежащего на мне монстра. С шипением он отпрянул, на миг освободив мои легкие для полного вдоха. Но вместо него тут же навалилось еще несколько. Ноги уже были зажаты в разведенном положении, и мне оставалось только дергаться, пытаясь верить, что не все потеряно и есть надежда освободиться. С ужасом я услышала звук рвущейся ткани и почувствовала дуновение ветра в местах, которые совсем недавно были надежно прикрыты штанами. Жесткие грубые руки вцепились в мои ноги, обхватывая колени, и сильнее развели их в стороны, причиняя боль.
Рожденные отчаянием рыдания прорвались из глубин стенающей души. Я закрыла глаза. Все не должно так заканчиваться. Ни для одной живой души.
На середине моя эпитафия была прервана звуками борьбы, сопровождающимися грохотом, рычанием и скулежом. Все вокруг завертелось и замелькало, но некоторое время я не имела возможности увидеть и понять, что происходит.
Я не могла поверить своим глазам. Страшный огромный орк. Нет…
Странным образом здесь возник он. Мужчина с ледяными глазами. Халк… Он раскидывал тварей по сторонам, целенаправленно разбивая их головы о каменные своды пещеры. Гигант не произносил ни звука, но работал руками и ногами настолько уверенно и размеренно, что ни одно существо не могло подобраться к нему ближе расстояния вытянутой руки. Как раз того расстояния, на котором он перехватывал очередную тварь, чтобы сломать ее пополам. Халк возвышался над ними примерно на метр, напоминая богатыря, раскидывающего врагов земли русской.
Падальщики, хотя и пугали своей кровожадностью, по отдельности вид имели жилистый, низкорослый и тщедушный, как обычные люди, измотанные долгой затяжной болезнью. Поговаривали, что раньше они и были людьми. Такими же пленниками, как и мы. Теперь по сути своей они больше походили на животных, давно утратив человеческий облик. Видимо, сказывалась жизнь под землей. Вступать с ними в схватку было опасно и обычно заканчивалось для тебя смертью. Они побеждали количеством, набрасываясь на жертву сворой, как крысы или шакалы. В большинстве случаев падальщики орудовали ночами, утаскивая очередную жертву в свое логово, откуда никто никогда еще не возвращался на моей памяти, или по словам рассказчиков, травящих байки среди заключенных. Именно поэтому все наверху старались по ночам держаться в одном помещении.
Меня уже удерживал всего один падальщик, и, почувствовав определенную свободу, я резко бросила ноги за голову, совершая кувырок и увлекая за собой потерявшее бдительность уродливое существо. Связанные руки зацепились за торчащую корягу, которая отскочила и задела мою шею, оставив на ней борозду. Это помешало мне быстро встать с колен. А растерявшийся всего на миг падальщик тут же вскочил и схватил меня за волосы. Намотав их на руку, он с размаху стукнул мою голову о землю. Я успела немного смягчить удар, выставив перед собой связанные руки, и основная площадь состыковки пришлась на скулу. Я тут же почувствовала, как теплая кровь растекается по лицу. Падальщик потянул меня за волосы назад, опрокидывая голову так, что его морда оказалось совсем рядом с моим лицом. В нос ударил смрадный запах. Кровь уже проторила дорожки по шее и стекала до самой груди, когда его физиономия хищно ухмыльнулась, обнажая неестественно длинные зубы. Я резко выбросила руки вверх, целясь в его подбородок, но он вовремя убрал голову, и я лишь задела его ухо. Он размахнулся, собираясь ударить меня, но тут большая рука опустилась сзади на его шею и сдавила ее. Падальщик открыл рот, но так и не смог издать ни звука. Глаза его выпучились до невообразимых размеров, и в наступившей тишине отчетливо раздался хруст ломающегося позвоночника.
Он так и не отпустил моих волос, поэтому когда Халк разжал пальцы, и омерзительное безвольное мертвое тело выпало из его рук, то невольно увлекло меня за собой.
Сил не осталось, и я могла лишь лежать, ощущая всю палитру вернувшейся вновь боли, проведавшей, что опасность позади. Я ощутила шевеление пальцев Халка в своих волосах. Он распутывал их, стараясь отделить от них руки падальщика. Веревку на моих запястьях он разрезал маленьким ножом. Из последних сил я достала мерзкую тряпку, до этого момента все еще торчавшую из моего рта. Рот отказывался закрываться, поэтому мне пришлось чуть ли не рукой помогать нижней челюсти занять свое законное место. Возможно, она была вывихнута.