К сожалению, пока я не в том сословии состою, чтобы капризничать. Вежливо попросил губернатора об аудиенции и даже, о счастье, меня смогут принять завтра после обеда. Можно сказать, отнеслись с превеликим уважением, поведал хозяин гостиницы La Brize Marine,[40] где остановился, под бутылку хорошего вина. Для налаживания отношений иногда не вредно и слегка раскошелиться. Из двенадцати комнат половина занята моими людьми. А выяснив, кто я есть такой, он проникся добрыми чувствами. Тем более что остановился я в шикарном номере. Кровать для одного, на окнах занавески, половичок на полу, стул и умывальный столик с белым фарфоровым тазиком и кувшином. Не многие позволяют себе такую роскошь.
На этой почве хозяин поведал кучу любопытных подробностей. То, что с Соединенными Королевствами, включая Версаль, не существовало регулярного почтового сообщения, особой новостью не являлось даже для бывшего сервента. Например, губернатор Галлии обычно получал свою почту из Альбиона, которая, в свою очередь, часто получала ее из Нового Амстердама. Соответственно и задержки в исполнении указаний из метрополии огромны. Но гораздо важнее, что и между колониями связь достаточно нестабильна. Властям приходилось полагаться на случайные услуги дружественных торговых судов. Потому каждая колония по большей части руководствовалась собственным законодательством. Повседневная жизнь протекала почти полностью по законам местной колониальной ассамблеи, хотя изредка возникали крайние случаи королевского запрета или обращения к тайному совету.
Фактически корона вела внешние дела, руководила армией и флотом, объявляла войну и заключала мир. Еще она выступала гарантом сохранения индейских территорий, прямо признав ирокезский союз в качестве государства, а также еще несколько конфедераций аборигенов. В теории форты должны были охранять землю Лиги от поселенцев. Из восьми тысяч солдат около половины стояли гарнизонами в Канаде, примерно две на южных рубежах и где-то три квартировали в колониях. Невозможность контролировать такими силами границу — а содержание войск возложено на местных жителей, и те не рвались платить и просить об увеличении численности регулярных войск — всерьез аукнулась в последней войне.
Тем более что индейцев власти метрополии частенько использовали для давления на колонистов, среди которых было очень много протестантов самых разных направлений. Отсюда вытекало неприязненное отношение к губернатору и его действиям. Дополнительный повод для недовольства: назначенцы из Парижа обычно долго не задерживались, стремясь в первую очередь набить карманы за счет местных жителей. В свою очередь, те при малейшей возможности норовили плюнуть на любые приказы губернатора.
Если бы не столкновения с индейцами и не внезапный интерес Парижа к моей персоне, сидеть бы мне под дверью не одну неделю в ожидании приема. Не та фигура, что принимали с распростертыми объятиями. Честное слово, прежде крутился в другом обществе, и во все эти тонкости меня не посвящали. Да и было то вне моих интересов. Начиналась новая жизнь, и требовалось вписаться в нее. Не так просто найти место. Для всех я был чужим, но одновременно это давало шанс. Вопрос — как выбрать сторону.
Пока что, отобедав, я отправился на прогулку и прихватил с собой Глэна. Тому полезно после лежки немного физических усилий. К счастью, он уже оправился от качки и громогласно провозгласил, что его нога в жизни не ступит больше на палубу, чего бы то ни стоило. Ага, это он так думает. В Мичиган посуху не так просто вернуться, да и гораздо быстрее по воде. Что бы мне здесь ни вручили в качестве награды, оставаться не собираюсь.
Вместе двинулись осматривать Акиндек. Если не считать присутствия на пристанях торговых городов Северной Америки, до сих пор я не видел ни одного приличного города в колониях. Было любопытно сравнить со знакомыми. Конечно, до Лондона или Бирмингема здешней столице было крайне далеко, однако десять тысяч жителей уже достаточно серьезная цифра. Promenade des Anglais,[41] несомненно, впечатлял. Двух- и трехэтажные кирпичные дома. Лавки, мастерские и новые здания попадались на каждом шагу. Никаких сомнений, город рос прямо на глазах, будучи центром колонии и торговым портом.
На веранде одного из ресторанов за столиком сидела молодая дама, попивая кофе и задумчиво глядя на снующие по улице экипажи и людей. Как положено благородной мадемуазель, она была не одна, а в сопровождении компаньонки. Прямая, как жердь, уже в возрасте и с кислым выражением физиономии. Зато девушка определенно делала честь женскому полу. Белая кожа, прикрытая от солнца шляпкой, тонкий стан, выгодно подчеркнутый на вид простым платьем из очень дорогой ткани. Да и грудь внушительная. Приятно смотреть и наверняка не менее славно пощупать.