На удивление мои действия не только не вызвали бунта среди экипажей кораблей флотилии, как я опасался, но и способствовали установлению жесткой дисциплины и иерархии среди команд и пассажиров. Люди притирались друг к другу, унтера и офицеры становились требовательнее и зарабатывали авторитет, корабли содержались в идеальном порядке и смертельных болезней, кроме того единичного случая, нам удавалось избегать.
За этот длинный переход у меня было время подумать. Религиозные фанатики, и новое движение в Европе, связанное с моим именем, беспокоили меня очень сильно. Однако были в этом всём безумии и неоспоримые плюсы. Для людей важна идея и вера. Всякую революцию задумывают романтики, осуществляют фанатики, а пользуются ее плодами отпетые негодяи. Гриша у нас романтик, желающий построить социализм на одной отдельно взятой территории, а я как раз и есть один из тех самых отпетых негодяев, для которого все средства хороши для достижения своей цели. Ну а для осуществления моих целей фанатики мне пригодятся, тут без цели и фанатизма никак. Фанатизм характеризуется чрезмерным рвением, энтузиазмом, одержимостью, слепой верой в правоту своих убеждений, в превосходство и исключительность предмета своего обожания. И я сейчас как раз и есть этот самый «предмет». Они все от меня без ума, что бы я ни делал и как бы себя ни вёл. Слепая вера в лидера, делает их просто глиной, из которой я должен попытаться слепить то, что мне надо. Что-то на подобии японских самураев — личной и преданной гвардии. Я никогда этого не делал, опыта в политике у меня нет, и попытка у меня только одна, но такой шанс даётся раз в жизни! Грех этим не воспользоваться. Вера в убеждения и самопожертвования последователей идеи — способны творить чудеса. Взять к примеру развитие СССР, в начале своего становления. Ведь из руин страну подняли всего за не полные двадцать лет! Да, погибла масса людей, да, перегибов хватало, но ведь сделали же?! Можно ненавидеть это время, можно осуждать лидеров и тем не менее факт остаётся фактом. Я в общих чертах знаю историю, и постараюсь не повторить ошибки, которые допустили мои предки (пусть даже они ещё и не родились).
Огромный караван кораблей входил в залив, который в моём времени называли Сан-Франциско или Калифорнийское море. Залив Сан-Франциско представляет из себя тихоокеанскую бухту у берегов американского штата Калифорния (которого надеюсь никогда больше не будет существовать в истории). С океаном она соединяется проливом Золотые Ворота. Большая часть залива мелководна: глубина той его части, что прилегает к Золотым Воротам, на площади более ста квадратных километров, всего около десяти метров. Почти половина всей речной воды Калифорнии попадает в это залив. В заливе есть несколько больших островов, и в самом его центре как раз располагается, самый знаменитый его остров — Алькатрас, или просто Скала. Когда-то (в моем мире и времени) на Скале располагался форт с дальнобойными орудиями, а потом и тюрьма с одноименным названием. Теперь тюрьмы тут точно не будет, да и название я без сомнения поменяю, а вот форт, пожалуй, на Скале пригодится, уж очень удобно расположен остров, прикрывая вход в залив.
Сейчас залив и его берега представляли из себя дикое, необустроенное место. Дрейк уже побывал тут, во время своего путешествия, однако до появления тут европейских колонизаторов дело дойдёт ещё не скоро. Им бы пока с восточным побережьем обоих Америк разобраться. Не до западного побережья им пока. Я рассчитываю, как минимум на несколько десятков лет спокойно жизни, за которые можно прочно встать на ноги, и уже не боятся захватчиков.
— Тут корни пустим? — Гриша стоял рядом со мной на шканцах «Повелителя морей», рассматривая бухту — может дальше пойдём?