— Я хочу поймать их сам, — отрезал Дьяк.
— Ай, какая разница? — отмахнулся Гринберг. — Зачем создавать дополнительные сложности? Ты не понимаешь? То, что я еще не получил товар, больно ударит не только по моему кошельку, но и по твоему!
— С чего вдруг? — удивился Дьяк.
— Во-первых, сейчас колонисты сдают обработанные шкуры этим тупым воякам, вместо того, чтобы тащить им необработанные шкуры, которые бы я выкупил за сущие копейки. Во-вторых, твои люди не успевают обработать уже имеющиеся шкуры. Сколько там вы уже «НКВД» захватили? Один?
— Два, — поправил его Дьяк.
— Это чертовски мало! Нужно больше! Каждый день колонисты используют реактивы, которых у кладовщика всего ничего. Пока я отвезу товар, пока привезу расходники для комплектов, вам не на чем будет работать. Потом опять сидеть и ждать, пока вы сможете переработать все шкуры? И кстати, когда там уже привезут обещанные золото и камушки?
— Скоро, — Дьяк поморщился. Как раз эти самые золото и камушки его люди и пытались найти. Но говорить это Гринбергу не стоило, — если бы ты согласился подогнать корабль прямо к Шахтам, мы бы смогли все загрузить прямо там. Зачем собирать караван и плестись аж до Северного?
— Ты, таки, не понимаешь? — возмутился Гринберг. — Мой корабль не рассчитан для полетов в атмосфере, он даже сесть не может где попало. Нужна специальная площадка, нужно разместить оборудование для подзарядки накопителей, нужно…
— В прошлый раз ты преспокойно присылал грузовые капсулы и загружал их прямо здесь, — перебил его Дьяк, — почему сейчас так нельзя?
— Нет у меня в этот раз капсул! — отрезал Гринберг. — Специально не стал брать, чтобы в трюмах места было больше. А что в результате? Если бы я знал, то не оставлял бы капсулы на складе — уже давно бы загрузился и улетел.
— Жадность фраера сгубила, — хмыкнул Дьяк.
— Смотри, чтобы она тебя не сгубила, — спокойно ответил Гринберг, — если этот полет окажется не прибыльным, я сюда больше не вернусь, учти. Так что на твоем месте, я бы прислушивался к моим советам.
— Это к каким же?
— К примеру, как быстро поймать нужных тебе колонистов. Подумаешь, пара тысяч…Это для тебя деньги?
— Я потеряю репутацию.
— Ты потеряешь репутацию, если некуда будет продавать товар, и никто не привезет тебе нужные грузы.
— Ты что, угрожаешь? — удивился Дьяк.
— Я тебе объясняю простые факты. Не мне решать, лететь сюда еще раз или нет. Если Отцы решат, что в этом нет смысла — как бы я ни хотел, мне не позволят взять корабль.
— Хорошо, я понял тебя, — тяжело вздохнул Дьяк.
— Вот и молодец, вот и правильно, — обрадовался Гринберг.
«Пошел ты» — подумал Дьяк, мысленно добавив: «Скоро и тебя порешим»».
***
Полтора десятка человек с забитыми под завязку рюкзаками устало тащились по дороге. До Речного оставалось всего ничего — пару километров, и люди чувствовали скорый финиш. Вот только и сил у них было не так уж и много. Поэтому и радости на лицах особой не наблюдалось.
В этот раз «Угловые», как прозвали их отряд другие колонисты (впрочем, и они сами давно уже себя так именовали), получившие свою кличку за пристрастие охотиться в пределах небольшого леска, как раз и названного «Углом», могли гордиться собой — они, наконец, смогли набить достаточно шкур, чтобы с их продажи приобрести «НКВД». На складе как раз оставался один, и кладовщик пообещал оставить его им. С такой покупкой артель сможет выйти на новый уровень. А как иначе — шкуры начнут покупать в два раза дороже. Тогда и оружие можно будет сменить, и приодеться, не говоря уже про приобретение всякой полезной и нужной снаряги.
Уставшие и пребывающие в мечтах «Угловые», к тому же расслабившиеся из-за близости Речного, прозевали появление маров. А когда заметили врагов — уже было поздно.
— Спокойно! Мы не собираемся с вами драться, — примирительно сказал один из маров.
— Тогда чего надо? — буркнул вожак «Угловых».
— Хотим донести до вас интересную информацию…
— Это какую?
— У нас с вами весь этот сыр-бор начался из-за парочки засранцев, которые кое-чего украли у Дьяка…
— А мы тут при чем?
— Ни при чем, наверное, — улыбнулся мар, — и страдаете почем зря.
«Угловые» тут же набычились, потянулись за оружием.
— Спокойно! — снова остановил их мар. — Я к чему это: Дьяк объявил перемирие на два дня. Мы не будем трогать никого из колонистов.
— С чего вдруг такая доброта? — хмыкнул вожак «Угловых».
— С того, что вы сами найдете виновных.
— Ага, щас, спешим и падаем!
— Дьяк готов заплатить за каждого из них по 2 тысячи, — вкрадчиво сказал мар.