— Предположим, — ответил Кийко, — о пещере знает куча маров, если узнает и Строгов — это уже никакой погоды нам не сделает. Даже более того — всю добычу нужно будет переносить.
— Куда, в город? — удивился Литвин.
— Нет, в тот форт, что Мик нашел, — ответил Кийко.
— Это же сколько тянуть придется… — присвистнул Литвин.
— У нас два бубала есть, — напомнил Кийко.
— А, ну да, — согласился Литвин, — ты говорил, что Мик идет за марами?
— Должен, во всяком случае.
— Вообще как-то нехорошо сейчас решать по Строгову без Мика, — заявил Литвин, — он ведь у нас глава артели.
— Форс-мажор, — вздохнул Шендр, — а решать надо. Мы можем вообще остаться без золота и брюлликов. А главное ‒ без шкур. Сейчас они во главе всего. Если не закроем контракт с Гринбергом, то проблем нам только добавится — мары за наши головы награды объявили, может и Гринберг сделать так же.
— Ладно, — согласился Литвин, — так чем со Строговым расплачиваться будем?
— Кредитами не вариант? — предложил Шендр. — Чтобы не светить добычу.
— Нет, — покачал головой Литвин, — кредиты нам самим нужны позарез. А сидеть без денег и оружия на куче золота и брюлликов — не вариант. Предлагаю ими делиться.
— Ты что скажешь? — спросил Шендр у Кийко.
Тот несколько секунд пялился в одну точку, явно размышляя, и, наконец, придя к каким-то выводам, соизволил ими поделиться.
— Я бы предложил сначала ему озвучить сумму в кредитах, которую он считает соразмерной оказываемым им услугам. Мне кажется, что если захочет больше четырех-пяти тысяч (даже три ‒ уже накладно), лучше отдать золотом.
— Короче, если больше трех тысяч, то договариваемся отдать трофеи? — подытожил Шендр.
— Именно.
— Ты как? — обратился Шендр к Литвину.
— Согласен. Правильный подход: узнаем, сколько он хочет, и от этого будем отталкиваться.
Когда Строгов вернулся, его тут же озадачили вопросом цены за предоставляемые услуги.
— Ну… — сказал он, начав чесать затылок. — Вообще-то я надеялся, что вы назовете сумму. А вообще, был уверен, что вы будете хабаром делиться. Но раз уж так поставлен вопрос, то минимум 5000 кредов. Могу немного скинуть, если от маров трофеи останутся.
— Э нет! Это много, — заявил Шендр.
— Ну, ребята, у вас сейчас особо выбора нет. А втроем против дюжины маров вы, уж извините, не потянете. Давайте тогда думать — хабаром придется рассчитаться, или хабаром и кредитами. Что у вас там, в тайнике, кстати? Чего вас так мары гоняют?
Шендр оглянулся на Литвина и Кийко. Оба еле заметно кивнули, словно бы соглашаясь с уже принятым решением.
— Золото и бриллианты, — сказал он.
— Чего? — опешил Строгов.
— Золото и бриллианты, — повторил Шендр, — их мы у маров и отжали, поэтому-то нас и гоняют по всему Хрусту.
— Вы что, в Шахты ввалились, что ли? — удивился Строгов. — Как вы смогли? И сколько вы умудрились унести?
— Мы вальнули пару маров. С ними был бубал, в его сумках нашли это все…
— И сколько там?
— Не знаю, сложно сказать, — пожал плечами Шендр, — но с тобой расплатиться хватит. Сколько хочешь?
— Два кила золота и пару десятков камешков, — выпалил Строгов.
— Один кил и десяток, — тут же опустил его на Землю Шендр.
— Два кило и десяток, — торговался Строгов.
— Полтора и десяток, — не уступал Шендр.
— Ладно, — согласился Строгов, — но дохлых маров я первым лутаю.
— Забрать можешь только одну пушку, — предупредил его Шендр.
— Ну, ты, жадный жук! — проворчал Строгов.
— Кто бы говорил, — усмехнулся Шендр.
— Цена есть денежное название овеществленного в товаре труда, — процитировал Строгов, — а мой труд ценится высоко, так как подразумевает высочайшее качество. И вообще, мог бы на благое дело вложиться.
— Какое такое дело? — нахмурился Шендр.
— Наш друг собирается основать собственную деревню, — ответил за Строгова Кийко, — жить по совести, в труде и счастье.
— Это как? — не понял Литвин.
— Необходимо добиться такого культурного роста общества, который бы обеспечил всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей. Это нужно, чтобы члены общества имели возможности получить образование, достаточное для того, чтобы стать активными деятелями общественного развития, чтобы они имели возможность свободно выбирать профессию, а не быть прикованными на всю жизнь, в силу существующего разделения труда к какой-либо профессии, — вновь процитировал Строгов, — а на постройку подобного общества потребуются средства.