— Кто еще погиб?
— Двое. Один муж Нилины Колун, второй молоденький совсем, недавно устроился на шахту. Прибыл буквально три шестых назад вместе с партией запчастей и техники. Его семья живет на третьей улице. — Мать отвернулась. — Жена на сносях, вот-вот должна родить.
— У отца были враги? — спросил я.
Мама удивленно посмотрела на меня.
— Нууу, — протянула она. — Может и были, да только он об этом ничего не говорил. Ты что же, думаешь, что это не несчастный случай.
— Отец — очень опытный проходчик. — Я сцепил пальцы в замок. — Он в шахте работает уже почти девять лет, десятый год пошел и ни с ним, ни с кем ничего такого пока не случалось.
— Все бывает в первый раз.
— Нет, он не мог так лопухнуться, заложить заряды и подорвать сам себя, если только не самоубийца. Кто еще работал с ним в смене?
— Да откуда же я знаю?! — возмутилась мать. — Молчун, что за вопросы? Ты не понимаешь, что твой отец умер!
— Отставить истерику. — Может чуть грубовато, но резко сказал я. Мать как будто язык проглотила — еще бы, командный тон она узнавала сразу. Да и в голосе сына ей послышались знакомые Громовские нотки, когда тот требовал беспрекословного выполнения и спорный вопрос обсуждению не подлежал. Скулы Молчуна заострились, она видела, что сын тоже испытывает душевную боль, но загнал ее в самый свой темный и тайный угол, а сейчас призвал все свое хладнокровие, чтобы справиться с навалившейся бедой. И сама эта его мысль о том, что Грома могли убить… Майя поймала себя на том, что верит сыну безоговорочно. Не мог ее муж вот так просто подставиться, тем более, что она знала, как проводят взрывные работы — бурят отверстия, вставляют заряды, подключают все это к детонатору, разворачивают шнур и взрывают с безопасного расстояния. Пласт скалы отделяется, потолок укрепляют, породу убирают и повторяют процедуру. Если надо расширить коридор, то используют специальные ручные молотки. Кайлами и кирками уже давно никто не машет, а пускать буровую машину перемалывать горную породу, просто выбросить буры после недолгой работы. Руководство шахты на это никогда не пойдет. Нет, сын прав, что-то тут не то. — Думай, мама, кому отец мог перейти дорогу? — продолжил Молчун тем временем. — Это должен быть тот, кто не может вызвать его на Арену, кто-то, кто слаб духом и боится честного боя.
Я внимательно посмотрел в ее глаза. Мать поняла мою мысль и ее мозги заработали в поисках ответа. Сам же я тоже перебирал варианты, связанные со мной или Горшком. Может быть это отец этого обалдуя, которому я уже повторно руку сломал? Хотя между этими событиями прошло всего несколько часов, то есть оборотов и сообщить ему о задержании сына и последующей за этим экзекуции могли только сейчас или чуть раньше. Если матери позвонили на работу (в лаборатории есть стационарный передатчик, назвать это устройство телефоном язык не решится — коробка с динамиком и микрофоном в виде раструба патефона), а трудится она где-то до восьми, значит обвал произошел максимум оборот назад, хотя у нас тут же сообщают родственникам о том, что случилась беда с их близкими. Подрался я где-то в три, этих уродов забрали тогда же. Могли ему сообщить на работу? Могли. Щелкнуло у мужика что-то в голове, вот он и кинул динамитную шашку в тупик, где отец с товарищами по работе взрывными работами занимался, хотя о динамите тут и не знают, используют другое вещество — аламит, это я так, по привычке называю, потому что его запаковывают в брикеты как С4. Просто чтобы отомстить за позор, который причинили ему через его сына. Какой-то малек побил его здорового отпрыска. Вполне такое могло быть. Исключать эту версию нельзя. Но можно проработать и другой вариант. Допустим, подстава. Кто-то захотел, чтобы на него подумали. Разногласия между ними были? Может и были, отец не рассказывал мне, а вот мама может быть в курсе. Надо давить ее, пока не ушла в несознанку, потом отмахиваться будет.
— Это мог быть отец того оболтуса, которому я руку сломал?
Мама захлопала глазами, вспоминая.
— Тычок? Нет, вряд ли, тем более, что его сына тут же отдали в… э-э…
— Я знаю, куда его отдали и что он там делал. — Спокойно глядя на нее сказал я.
— Откуда?
— Неважно. Сегодня он с дружками напал на ученика моей ступени, да еще и девочку ударили, вот я и вмешался.
— Не смог пройти мимо? — мать как-то горько улыбнулась.
— А ты бы смогла?
— Нет. — Мотнула она головой. — И никто бы не смог. — Она помолчала, рассматривая меня. — В деда пошел. Он тоже такой как ты был, пока в Метрополии не сгинул.