Его огненные брови сошлись на переносице.
- Откуда столько смелости? Если бы я не пообещал твоему другу, что не трону тебя, тебе бы не поздоровилось. Хотя, - его лисьи глаза сверкнули азартом, - твоего друга сейчас здесь нет, верно?
- Играйся со своими шестерками, Марат. Мне это не интересно.
- Как не вежливо, - покачал он головой. – Надо бы научить тебя манерам.
Я скрестила руки на груди и усмехнулась.
- Это ты меня манерам учить собрался? Ты, закомплексованный мудак, который самоутверждается за счёт слабых? Нет, прости, ты далёк от моего кумира.
Марат громко посмеялся.
- Это ты, меня закомплексованным называешь? Посмотри на себя, ты – наркоманка, которая ворует таблетки и лазает по чужим шкафам. Как думаешь, мамочка бы тобой гордилась?
Я сильно сжала челюсти. Он не имел права, говорить о моей матери. Пусть лепечет что угодно, но её он не смеет трогать. Это единственный человек, который должен оставаться неприкосновенным и за него я буду рвать. Разрывать.
Если Марат решил бить по больному, я отвечу тем же.
- А твоя мамочка, гордиться тобой? – мои глаза сузились до щелок. – Она гордиться своим сынишкой, который поджарил ни в чем не повинных людей? Уверена, она волнуется, накормили тебя или нет. Переживает, хорошо ли обращаться с её маленьким убийцей.
Марат поменялся в лице. Я посыпала песка на рану. Это было очень заметно, но я даже не предполагала, что у меня получиться задеть его этим.
- Хочешь узнать это? – с угрозой спросил он, наступая на меня. – Хочешь почувствовать как это, когда поджаривается твоя шкурка?
- Не походи ко мне! - я толкнула его в бетонную грудь, но он не шелохнулся. – Только тронь меня, говнюк! Тебе сильно достанется!
Он медленно наклонился к моему уху и прошептал:
- Не пугай меня, а то я обделаюсь от страха.
Марат схватил меня за руку и приложил её ладонью к раскаленному радиатору. Я закричала, но не от жара, а от болевого удара, который пронзил руку до локтя. Замороженные пальцы, об горячую батарею, пронизывало жутким ощущением и казалось, что моя конечность начинала чернеть.
- Ну как? Нравиться? – измывался он. – Чувствуешь, как плавиться твоя кожа?
Я попыталась вырвать руку, но он придавил её ещё сильнее. Истошный крик застрял у меня в горле.
- Отпусти меня, ублюдок! Ты ответишь за это!
- Да неужели? – глумился он, продолжая удерживать.
Я не знаю, сколько прошло времени, может минута, может две, но этого хватило, чтобы кожа начала кипеть. На самом деле, боль была настолько сильной, что уже была готова сдаться. Хотела разреветься и просить о пощаде, но меня опередила Лилия, вошедшая в лазарет.
В этот момент, в моих глазах, врач осветилась божественным светом. Моя спасительница, была моим ангелом-хранителем, посланным мне с небес. О, как благодарна я была.
Марат незамедлительно отпустил мою руку.
- Что тут происходит? – строго спросила Лиля, смотря на нас, подростков толпящихся в маленьком помещении. – Чем это вы занимаетесь?
Я закусила губу, получив долгожданное облегчение. Пока, я не могла произнести ни слова. Хотя, мне хотелось жаловаться, ябедничать как маленькой и указывать на истязателя пальцем.
- Ничего такого, Лиля, - Марат стряхнул рукой свою рыжею шевелюру. – Соня, заморозила руки. Я помог ей согреться.
- Серьезно?
Лиля скептично отнеслась к его словам и подошла ко мне. Обсмотрев меня, она взяла мою обожженную руку.
- Господи, что случилось? – опешила она, глядя на фиолетово-красную ладонь. – Тебе больно?
Я промолчала, лишь с ненавистью посмотрела на Марата, и врач уловила этот взгляд.
- Ты в своём уме, Марат? – разозлилась она. – Что ты сделал с её рукой? От тебя вечно одни проблемы!
- Ничего я не сделал, - лгал он, не скрывая улыбки. – Она обморозила её и всё. Я просто хотел помочь.
Лилия засомневалась. Она знала, кто перед ней стоит. И верить этому Лису никак нельзя.
- Это правда? – поинтересовалась она у меня, заглядывая в лицо. – Он не трогал тебя? Соня, он говорит правду?
Марат посмотрел на меня холодными, бесчувственными глазами, как будто был уверен, что это сойдёт ему с рук. Так и было. Уверена, это Герман попросил его насказать меня и моя жалоба, все равно останется не услышанной.
Мои мышцы шеи словно заржавели, но я сделала неохотный кивок. Марата удовлетворил мой ответ, потому что озарился улыбкой. Если я сделаю ураган в стакане, то это может выйти мне боком, а мне этого совсем не надо. Герман так просто это не оставить, так что я сделаю вид, что получила сполна.
Лилия недовольно выдохнула и потёрла лицо руками.
- Иди, работай, Марат, - приказала она. – Я поговорю с тобой позже.
Он послушно направился к выходу, насвистывая что-то себе под нос. Циничная сволочь.
- А ты садись на кровать и жди меня, - не менее строго, приказала она мне. – Мне нужно это обработать.
Сев на койку, я посмотрела на свою ладонь. Теперь, я не понимала, от чего колит пальцы: от обморожения или от ожога? Мне было неприятно, но я легко отделалась. Рука не была повреждена, а волдыри не вздувались, как было у Волковой. Просто ноющая, отвратительная боль, которая постепенно угасала.
- Зачем, он это сделал? – спросила Лиля, присаживаясь рядом со мной. – Я не дура, Соня. Я знаю, что это сделал Марат. Так что, говори, как было. Зачем, он это сделал?
- Понятия не имею, - безразлично ответила я. – Он всегда что-то делает. Ему кажется это забавным.
Врач выдавила приличное количество пахнущей мази и размазала по ладони. Это было очень приятное чувство.
- Он особенно к тебе относиться, - заявила она, закатывая рукав моей робы.
- Да, он ненавидит меня. А я его.
- Я не об этом. Это что-то большее. Мне кажется, ты ему нравишься.
- Ты серьезно? - возмутилась я. – Я одна что-то не догоняю? Или теперь вместо любовных писем, принято поджаривать руки?
- Марат своенравный парень, - продолжала она, - но так как тебя, он не достаёт других девочек. Ты явно у него в фаворитах. Это как в школе. Задирается – значит нравишься.
Я не в первый раз слышу подобные предположения, от которых хочется застрелиться. Все как будто не видят очевидного, а я устала что-либо доказывать.
- Давай закроем тему, - предложила я, в ожидании, когда впитается мазь. Ну а ещё, мне хотелось потянуть время. Продолжать работать на улице мне совершенно не хотелось, да я и не смогла бы этого сделать. Так что буду скулить, пока уборка территории не закончиться без моей помощи.
- Ты пришла очень вовремя, - сказала я. – Даже не представляю, как далеко он мог зайти.