Я закатила глаза.
- Ой, мальчики, не делайте вид, что вам стало совестно, - хихикнула я. – Уже ничего не изменить. Пуф. Пузырек лопнул.
Я медленно обошла Марта, который не мог пошевелиться. Я и не думала, что это произведет на него столь сильный эффект.
- Ничего не изменить, - тихо проговорила я, подбираясь к Тихону, - но мне может стать легче. Если ты ответишь! – крикнула я и снова попыталась его расцарапать.
А дальше начался полный театр. Тихон практически не сопротивлялся, а лишь старался держать мои руки подальше от своего лица. Марат оттягивал меня за робу, будто мы участвовали в постановке сказки «Репка». Я кричала. Они кричали. Но никто не собирался сдаваться. Мы могли еще долго кататься клубком по комнате, но на наши возгласы прибежали вожатые. Теперь их было больше.
Рина и Гоша забрали меня, при этом закрутив руки в рогалик. От чего получили соответственные высказывания в свой адрес. Мне понравилось оскорблять Рину. Сонечка себе такого не позволяла, а зря.
Кинув меня на койку, они приказала мне заткнуться. Эти идиоты, оставили меня одну. Одну в комнате. Где были их мозги? А как же карцер? Плевать.
Жадно рву линолеум, добираясь до маленького клада. Таблетки. Мои крошечки. Все так же покорно ждут меня.
- Скучали по мамочке? – спрашиваю я невинным голоском, смотря на белые пилюли.
Они промолчали. А молчание – знак согласия.
Высыпаю все в руку и вижу приличную горсть. Закидываю их в рот и пытаюсь прожевать. Не выходит. Вода из крана, уже не в первый раз выручает меня. Дело сделано.
Плавно падаю на кровать и смотрю в потолок. Он показывает мне темноту и не спешит переключать канал. Не знаю, сколько прошло времени или оно вовсе остановилось, но мне было спокойно. Я думала о том, что сегодня вышел отличный день. Точнее ночь. Не столь важно.
Тик-так. Тик-так. Тик-так.
Еще через какое-то время, меня пробирает грусть. Становиться холодно и страшно. Я знаю, это нормально. Чтобы получить желаемое, надо немного попыхтеть. Скоро станет хорошо навсегда.
Теперь, в венах страх. Я лежу в полной тишине, и только звуки моих моргающих ресниц, пугают меня больше, чем самый громкий крик.
Тик-так. Тик-так. Тик-так.
Я засыпаю.
Глава#17. Лучшее – враг хорошего.
Раннее утро. Я стою на пустыре. Я совсем одна. Туманная дымка едва касается макушек колосьев. Начинает светать, но солнце еще не решается показаться. Слышен щебет птиц, а главное, впереди только километры полей, лесов и никакой изгороди. Нет колючей проволоки, оков и решеток. Полная свобода.
Под ногами чувствую сырую, прохладную почву и траву, усеянную капельками росы. Я Босая. Окрыленная новыми чувствами, я делаю шаг за шагом, испытывая необъяснимое удовольствие, кое до этого мне было чуждо. Я вдыхаю эту жизнь по-новому и тихо каюсь, что не замечала всех прелестей раньше.
Влажный воздух и легкий ветерок играются моими волосами, от удовольствия мне хочется закрыть глаза, но я не решаюсь остановиться. Я все больше ощущаю вкус свободы, смотря на серое, затянутое небо. Идеально.
Прекрасный вид, портит светлое пятно вдалеке. На примятой траве, между колосьями пшеницы замечаю что-то странное, похожие на человека. Мои ноги ведут меня к нему, но я не хочу этого. Головой понимаю, что мне нужно как можно быстрей вернуться домой, но тело отказывается меня слушать и упрямо двигается к незнакомцу.
Приблизившись, я замечаю девушку, лежащую в траве лицом вниз. Мне кажется, что я знаю ее. Что-то подсказывает мне, что мы знакомы. Она не дышит. Неужели ее кто-то убил? Неужели, она мертва? Мурашки не заставили себя долго ждать.
Я подхожу максимально близко, сажусь на колени и вижу страшную картину. Девушка была вся в грязи и в запекшихся сгустках крови. По всему ее телу виднелись следы сильных побоев, а белые кудри, рассыпанные по спине, слиплись от кровавой жижи. Шея, руки, ноги – все было в чудовищных синяках. Определенно точно, она была мертва.
Трясущимися руками, переворачиваю бездыханное тело. Сначала замечаю уродливый шрам на ключице, а только потом, узнаю в ней себя. Это была я. Только та, старая Соня, которая не знала бед и не состригала свои волосы. Воздух перестал попадать в легкие, мне стало невыносимо жутко. Я закрываю лицо руками, пытаясь привести себя в чувства. Ладони потеют и скользят по щекам. Снова открыв глаза, понимаю, что это не пот. Мои руки были в крови. С каждого пальца ручьями капала чужая кровь. Все стало ясно. Это я ее убила. Но, кто я?
Начинается сильнейший дождь. Капли больно бьет по голове, а уши заложило от звука ливня. Земля под ногами, моментально покрывается слоем грязной, дождевой воды, вперемешку с алой кровью. Я вижу свое отражение. Отражение той, настоящей Сони, которая стала убийцей. Которая убила сама себя.
Уровень воды поднимается с огромной скоростью. Мою убийственную находку, накрыло толщей воды. Еще немного, и моя макушка спрячется под слоем мутной воды. Самое время паниковать, ведь я не умею плавать. Из воды выныриваю длинные блестящие носы, причудливых животных. Дельфины. Они окружают меня, при этом издавая раздирающий щебет. Я закрываю глаза и ловлю себя на самой неприятной мысли – я в Аду.
- Проснись, Соня. Ну, проснись же.
Открываю глаза и вижу белый потолок. Это был всего лишь сон. Это был какой-то знак. Надо мной нависли Аля и Волкова. Их лица очень обеспокоенны, напуганы. В голову, дерзкими осами, врезаются воспоминания вчерашнего дня. Ох, и шума я наделала. Я была не в себе.
Стоп. Почему, я еще жива?
- Как ты? – тихо спросила Аля, приложив свою маленькую руку к моей голове. – Ты нас сильно напугала.
- Напугала? – возмутилась Волкова. – Да я думала, сама кони двину! Ты видела ее конвульсии? А пену изо рта? Такое, даже в ужастиках не показывают!
Я попыталась приподняться, но каменная голова снова прилипла к подушке. Яркий свет попадал в глаза, провоцируя пронзительную боль в затылке.
- Ты что, отравить себя пыталась? – с укором спросила Аля, нахмурив свой лоб. – Что ты выпила?
- Да таблеток она наелась, - пояснила Волкова. – Посмотри, весь рот белый.
Точно. Вспомнила. Я выпила таблетки, но почему они не подействовали?
- Мы полночи тебя отпаивали, - тороторила Аля. – Тебя так громко тошнило, и мы боялись, что нас услышат. Соня, что за ерунду ты придумала? Мы ели тебя откачали. У тебя вообще уже крыша поехала? Нам надо идти на построение. Вот как теперь прикажешь, оставлять тебя одну?
Я закрыла глаза, пытаясь переварить информацию, а потом до меня дошло.
- Что вы сделали? – спросила я, чувствуя, как начинаю закипать.
- Спасли тебе жизнь, дура, - рявкнула Майка, с явным недовольством. Ее синяки под глазами были явным доказательством того, что из-за меня они еще даже не ложились спать.
Я поджала губы, подбирая более мягкие слова.
- Зачем, вы это сделали? – вырвалось у меня. – Я что, просила спасать себя? Почему, вы всегда все портите? Почему, вы всегда думаете только о себе? Я ненавижу вас! Ненавижу всех людей здесь!
Девочки опешили.
- Ты что такое говоришь? – прошептала обескураженная Аля.
- Прекрасно, - Майка взмахнула руками. – Она, видишь ли, этого не просила. Я первый раз в жизни сделала что-то хорошее, а какова благодарность? Так и знала, что все эти разговоры про плюсики в карму, полная чушь.
- Соня, мы очень беспокоились за тебя. Почему, ты так говоришь? Ты очень задела меня.
Я с трудом держала себя в руках.
- Оставьте меня в покое! – взмолилась я, сжимая покрывало в кулаках. – Пошли вон! Я не хочу вас видеть! Слышать! Просто исчезните! Меня уже тошнить от вашей заботы! Уйдите, пока я сама вас не отравила!