Звук практически отсутствует. Янн почувствовала лишь легкое содрогание, когда ночное небо озарилось огненным шаром метаново-кислородного ракетного топлива. Свет был ослепительным, и она прикрыла визор рукой и посмотрела вдаль. Прошло короткое мгновение, прежде чем обломки посыпались вниз, осыпая все вокруг пылью, камнями и осколками металла.
Прошло некоторое время, прежде чем Янн решилась посмотреть еще раз, когда прекратилось падение обломков. Она не могла ничего разглядеть, только огромный шлейф пыли. Она включила фонари на шлеме, но даже они не могли пробить непроглядную тьму. Она выключила их и перевернулась на спину.
«Девять минут, ну вот и все...» — подумала она.
Пришло время умирать. Она предотвратила уничтожение человеческой цивилизации — и никто об этом не узнает, никому не будет до этого дела. Теперь пришло ее время, ее работа была закончена.
Скафандр «EVA» замигал новым сигналом, предупреждая своего владельца о надвигающейся чрезвычайной ситуации с низким содержанием кислорода. Из своих тренировок она знала, что теперь он попытается максимально использовать оставшиеся резервы, заменив их азотом. Таким образом, ее тело будет чувствовать, что дышит, хотя с каждым вдохом кислорода будет все меньше и меньше.
Это был спокойный способ умереть; она просто погрузится в бессознательное состояние — и никогда не проснется.
«Пять минут.»
По мере того, как ее сознание уплывало, у нее появилось ощущение, что ее поднимают вверх, к пологой полосе мерцающих звезд. Они начали двигаться, или это она двигалась, как будто ее куда-то переносили. Она не чувствовала ни страха, ни боли, ни заботы. Её глаза закрылись, и она погрузилась в небеса.
Глава двадцать пятая: Сад
Внезапная потеря атмосферы Колонией-1 могла бы стать концом для объекта, если бы не тот факт, что Янн успела закрыть внутреннюю дверь лаборатории, пока ее выбрасывало. Этим действием она предотвратила потенциальную катастрофу. Как только цунами удаляющегося воздуха прекратилось, Гизмо удалось привести себя в порядок, и теперь можно было приступать к действиям. Поскольку в колонии больше не было землян, он мог приступить к радикальному анализу приоритетов. Он закрыл ненужные сектора и отключил питание всех несущественных систем.
Он занялся перенаправлением энергии и переназначением всех приоритетных протоколов для биокупола, пытаясь вернуть его к номинальному уровню и стабилизировать хрупкую экосистему.
После мониторинга результатов своих усилий он подсчитал, что смог сохранить 67,3% биомассы и 71,2% биологического разнообразия. Это означало, что несколько видов растений на Марсе уже вымерли. Однако это все еще зависело от того, удастся ли физически починить поврежденную инфраструктуру биокупола. Поэтому он бегал туда-сюда, поправляя гидропонику, распутывая воздуховоды и закрывая открытые корневые системы. Именно во время выполнения этих последних задач в его кремниевое сознание вошел новый поток данных. Это была еще одна система жизнеобеспечения, находящаяся в критическом состоянии. Но это было не в Колонии-1, а на поверхности планеты. В какой-то момент Ниллс подключил скафандр доктора Янн Мальбек к системам колонии, чтобы он и Гизмо могли получать информацию о ее состоянии.
Гизмо проверил свой внутренний набор инструкций на наличие заранее запрограммированных процедур, которые должны были быть выполнены в случае такого события, и не обнаружил их.
Однако, убедившись, что никаких запрограммированных действий предпринять не требуется, Гизмо занялся следующим делом в списке своих приоритетов — проанализировал ситуацию.
Его приоритетом номер один всегда было обеспечение безопасности Ниллса Лэнгторпа, но теперь он был мертв, его выдуло через дыру в стене исследовательской лаборатории. Кроме того, по оценкам специалистов, на поверхности Марса не было ни одного живого человека, кроме члена экипажа «МКА» доктора Янн Мальбек, жизнь которой быстро угасала. Но именно случай перевесил чашу весов в пользу Гизмо. Ниллс уже спасал ей жизнь, когда обезумевший командир пытался убить ее в медлаборатории. Так что это должно было быть приоритетом для Ниллса и, следовательно, для Гизмо.
Окончательное решение было принято в результате анализа, согласно которому вероятность спасения ее жизни составляла 54,8%. И все это, по расчетам кремниевого разума, за доли микросекунды.
Гизмо добрался до функционирующего шлюза и вышел на поверхность планеты. Его гусеничные колеса позволяли ему мчаться по пыльной местности с огромной скоростью. К тому времени, когда он нашел и поднял ее, она уже теряла сознание. Гизмо, наконец, вернул ее через шлюз, как раз когда скафандр «EVA» отключился.
Маленькому роботу потребовалось несколько попыток реанимировать ее на операционном столе медлаборатории, но на четвертой попытке тело Янн среагировало, и она втянула длинный глоток воздуха. Она все еще была без сознания, пока Гизмо занимался ее сломанными костями, и только через несколько часов она открыла глаза, осмотрелась и заговорила.
— Гизмо, как я здесь оказалась?
— Я принес тебя сюда.
— Я думала, я умерла.
— Ну, технически ты умерла, но я тебя перезагрузил.
— Спасибо тебе, Гизмо. — она мгновение смотрела на причудливую машину.
— Не стоит благодарности, это все мое удовольствие.
Но это было давно, прошло много месяцев.
Системы колонии теперь гудели и пели с оптимальным совершенством, а биокупол вновь обрел пышную зелень и изобилие. Но все же все было по-другому. Вокруг царила новая дикость. Скорее тропический лес, чем огород. Гизмо пронесся по соединительному туннелю и вошел в биокупол. Он молнией пронесся вдоль стеллажей с гидропоникой, пока не оказался на краю лесной зоны в центре огромного купола. Он замедлил ход, чтобы не повредить бархатистый ковер, которым была лесная подстилка — густая подстилка из мхов и трав. Это был продукт старательной биоинженерии, упорного труда и времени.
Он прошел через прореху в высоких зарослях и вышел на центральный помост. Пруд мерцал, а брызги, падающие из высокого каменного водопада, отражали утренний свет в мириадах мерцающих цветов.
Стоя у основания водопада, доктор Янн Мальбек откинула голову назад, омывая волосы в мягко падающем каскаде. Гизмо наблюдал за ней с края пруда и терпеливо ждал. Она вышла, стряхнула лишнюю воду с волос и пошла вброд через пруд, разбрасывая карпов.
Она заметила Гизмо.
— А-а-а... доброе утро.
— Доброе утро, Янн, надеюсь, ты хорошо выспалась.
— Да, Гизмо, спасибо.
— Я принес вам завтрак, боюсь, это последний кофе.
— Не волнуйтесь, я думаю, в «HAB» еще осталось немного. В следующий раз, когда мы будем снаружи, мы сможем привезти оставшиеся запасы. — она откусила немного тоста и отпила кофе — она была голой.
За последние несколько месяцев у Янн почти не было причин одеваться. В отсутствие людей на расстоянии более 140 миллионов миль есть много вещей, которые больше не кажутся такими важными. Одежда была одной из них.