Потребовалось всего четыре недели, чтобы ее кости зажили настолько, что она смогла снова пользоваться рукой. Удивительно быстрое выздоровление. За это время она узнала от Гизмо как можно больше о состоянии колонии после взрыва в исследовательской лаборатории. Вместе они восстановили ее и вернули ей работоспособность. Прошло еще несколько недель, прежде чем она наконец снова выбралась на поверхность и добралась до «HAB». Она нашла блок связи «К-1-М» и поняла степень обмана первого офицера. Они вернули его на Колонию-1 вместе со спутниковым блоком, и Гизмо перенастроил его для работы с протоколами передачи «ISA». Таким образом, прошло более двух месяцев, прежде чем Янн отправил длинный отчет в управление миссией.
На Земле считалось, что колония уничтожена, а весь экипаж погиб. В отсутствие связи все, на что они могли опираться, — это данные со спутника. Они показывали разрушения в колонии, а также катастрофическую потерю топливной станции. «MAV» все еще был цел, но без топлива он был бесполезен. Янн застряла на Марсе, и не было никакой возможности вернуться на Землю, если только не построить новый завод по производству топлива и не изготовить новые контейнеры. Управление полетами прислало ей подробные планы, как это сделать из материалов, имеющихся в колонии, но она была не сильна в инженерном деле и, по правде говоря, не спешила возвращаться.
Следующее окно запуска было только через полтора года. Кроме того, она начала попадать под то самое заклинание, о котором говорил Ниллс, и по мере того, как проходили недели, она все больше и больше становилась единым целым с Колонией Один.
Она заменила гамак, который использовал Ниллс, низким футоном и по ночам сворачивалась на нем калачиком, глядя сквозь купол на бесконечную Вселенную.
За эти ночи она начала глубже понимать, что значит быть человеком. Это было своего рода пробуждение дикой природы. Внутри нее вспыхнуло чувство дикой несдержанности, и она начала понимать, что, должно быть, чувствовал Ниллс. И, как и он, она поняла, насколько важен Гизмо для сохранения ее рассудка. Человеческий разум — хрупкая вещь, которую можно поддерживать в равновесии только в компании других людей.
«Мы — социальные животные, мы чувствуем себя в безопасности в стаде и жаждем его признания. В одиночестве человеческий разум блуждает без ясной цели, ничто не удерживает его в равновесии.»
— Потребуется ли тебе сегодня одежда, Янн?
Янн на мгновение задумалась. В колонии у одежды было одно большое преимущество — карманы. Ее ежедневные размышления об одежде фактически сводились к тому, пригодятся ли карманы для выполнения тех задач, которые она поставила перед собой на этот день.
— Или вы предпочитаете, чтобы у вас было больше времени подумать об этом?
— Да, торопиться некуда, мы можем решить позже. — она отпила кофе и села на низкий стул, чтобы высушить волосы.
— Скажи мне, Гизмо, ты скучаешь по Ниллсу?
— Увы, бедный Ниллс, я хорошо его знал. Человек бесконечной шутки.
— Это звучит как Шекспир.
— Это потому, что так и есть. Из Гамлета.
— У тебя нет понятия о смерти, Гизмо, не так ли? — Янн рассмеялась и отпила кофе.
— Я понимаю, что это реальность для живых существ. Я понимаю, что Ниллса больше не существует.
— Это, строго говоря, неправда. — Янн положила полотенце и откинулась на спинку кресла, словно загорала у бассейна.
— Ты имеешь в виду, что он все еще жив?
— В каком-то смысле.
— Объясни, мне неприятно это признавать, но я в замешательстве.
— Помнишь, когда мы проверяли «MAV», мы нашли один из аналогов из биорезервуара в Исследовательской лаборатории. Аннис пыталась вернуться с ним на Землю.
— Помню, любопытно.
— Дело вот в чем, я наконец-то смогла сопоставить его с данными, полученными из IT-систем лаборатории до того, как она была уничтожена, и угадай что?
— Это Ниллс.
— Верно. Значит, в каком-то смысле, часть его все еще существует. Даже если это всего лишь копия.
— Сюжет сгущается.
— Это действительно так, Гизмо. Во-первых, почему «К-1-М» хотел, чтобы Аннис вернула это на Землю? И во-вторых, что такого особенного было в Ниллсе?
— И снова я вынужден признать, что у меня нет ответа.
— Ты замечал какие-нибудь физиологические изменения в Ниллсе за то время, что вы были вместе? — Янн села на кресло и посмотрела прямо на Гизмо.
— Конечно. Борода, без бороды. Одетый, голый. Чистый, не чистый. Их было много.
— Нет, я имею в виду более тонкие изменения.
— Раз уж ты об этом заговорила, я заметил, что мой алгоритм распознавания теряет точность примерно на 12,34% в год. Это я отнес на счет старения и компенсировал это соответствующим образом.
— Ну, как всегда, Гизмо, ты прав. Но он не старел. Нет, он становился моложе.
— Насколько я понимаю, это невозможно.
— Это невозможно. Но в данном случае, похоже, что это действительно возможно.
— Вот это да!
Янн рассмеялась над маленьким роботом и встала.
— Так что же теперь будет, Янн?
— А ты как думаешь?
— Они придут за ним. — маленький робот сделал небольшую паузу, а затем ответил. — Если они так сильно этого хотели, они вернутся сюда, чтобы получить его.
— Именно так я и думаю. Но это произойдет не раньше, чем через полтора года.
— Значит, у нас есть немного времени.
— Есть. И время, которое мне нужно, чтобы выяснить, что именно здесь происходило. Я предполагаю, что «К-1-М» были на пороге какого-то крупного генетического прорыва. Возможно, они даже достигли его. Но все было потеряно, когда началась песчаная буря и вспыхнула инфекция. Я намерена выяснить, чем они занимались.
— Возможно ли это с разрушенной исследовательской лабораторией?
— Сомнительно. Вот почему я думаю, что в какой-то момент нам нужно будет исследовать шахту. Я бы очень хотела узнать, что там происходило.
— Когда мы начнем?
— О-о-о... не стоит торопиться, Гизмо. Времени для этого достаточно. — она оглядела огромный биокупол. — В любом случае, я не очень хочу улетать. Мне начинает слишком нравиться здесь.
Галерея обложек
