Боб только этого и ожидал; он тотчас же навел одну из каронад на самую внушительную кучу лесного материала, и как только туземцы собрались вокруг нее, хватил по ним картечью; человек десять или двенадцать были убиты и ранены, остальные же, точно пыль, развеянная ветром, разбежались в разные стороны. Вдруг кто-то крикнул: «Парус!», и вслед за тем этот же возглас повторили и часовые на вершине. То был «Ранкокус». Очевидно, выстрел, произведенный с кратера, был услышан Марком, потому что он тотчас же ответил на него, желая ободрить тем осажденных и давая им знать о своем присутствии. Минуту спустя раздался третий выстрел из орудия с западной стороны; оглянувшись в ту сторону, Боб увидел верхушки мачт «Сирены», видневшиеся над вершинами скал. Надо ли говорить, что раздавшаяся со всех сторон пушечная пальба и появление двух вооруженных судов разрушили все планы предприимчивого Ваальли, который, подавляя с трудом свою ярость, стал отступать. Отступление Ваальли могло быть названо счастливым. По данному им знаку, туземцы бросились в воду и благополучно переплыли пролив. Боб, конечно, мог бы беспрепятственно стрелять в них картечью и перебить большую половину неприятелей, но ему было противно бесполезное кровопролитие, и потому туземцам удалось убраться с Рифа, унося с собою своих убитых и раненых с помощью моста, который они уже успели восстановить.
Добраться до своих лодок Ваальли и его людям было легко, но теперь являлся вопрос, как выйти из вод кратера? Всякая возможность отступления и с севера, и с запада была отрезана; чтобы выйти с южной или восточной стороны, необходимо было пройти под огнем Рифа и затем еще пройти сквозь строй между цитаделью кратера и грозным «Ранкокусом».
Однако Ваальли сообразил, что если они сделают некоторое усилие и быстро промчатся под скалами Рифа, то в узких и тесных проливчиках его флоту удастся выбраться в открытое море, а большие суда врагов будут не в состоянии преследовать их в этих тесных, извилистых проливах. Боб предоставил им и здесь пройти беспрепятственно, не дав по ним ни одного выстрела.
Как только «Ранкокус» подошел ближе, Боб отправился навстречу Марку и доложил ему обо всех своих действиях. Теперь уже опасность совсем миновала. «Ранкокус» стал на якорь у набережной Рифа, и пассажиры толпою устремились на берег, едва только успели перебросить две-три доски, чтобы облегчить переход с корабля на сушу.
Менее чем за час все имевшиеся на судне животные были сведены на берег и пущены на пастбища кратера, и вскоре на «Ранкокусе» не осталось ни одного животного, кроме крыс и мышей, без которых немыслимо ни одно судно.
О дикарях никто не думал. Они бежали и в данный момент были уже очень далеко. Конечно, .. Ранкокус» и бриг с успехом могли бы преследовать их, но переселенцы наши не имели желания пускаться за ними в погоню и от души радовались тому, что им удалось от них избавиться.
И вот после столь долгого отсутствия Марк вновь вернулся к себе на Риф. Все тут дышало довольством и изобилием; тут стояло и его судно, нагруженное всем, что только могло способствовать удобству и благосостоянию его и всей его колонии. Вокруг себя он видел только счастливые, веселые и довольные лица, и сердце его переполнилось чувством благодарности к Всевышнему. Если бы здесь была его жена и дети, то, кажется, в этот момент мера счастья его переполнилась бы. Однако и Бриджит не забыли. Не прошло и получаса с минуты прибытия судна на Риф, как Боб уже успел вскочить на «Нэшамони» и поспешил на Пик с радостной вестью о прибытии «Ранкокуса» Но ему не пришлось даже совершить столь дальнего плавания; едва он успел обогнуть южный мыс, как повстречался с «Авраамом», шедшим к Рифу. На Пике были замечены враждебные намерения Ваальли и потому решили отправить на Риф «Друга Авраама» с надлежащим по своей численности экипажем для того, чтобы предупредить тамошних жителей о грозившей опасности и оказать им в случае надобности помощь. Бриджит вздумала также ехать на Риф вместе с детьми и Мартой, чтобы позаботиться о сохранности некоторых ценных вещей, находившихся в павильоне мужа на вершине кратера.
Легко вообразить радость Бриджит, Марты и других пассажиров и экипажа «Друга Авраама» при получении вести о прибытии «Ранкокуса». После первого обмена приветствиями и сбивчивых вопросов и ответов решено было, что «Друг Авраам» со своим экипажем, под начальством Билля Броуна, выйдет в море и будет наблюдать за неприятелем. Надо было заставить Ваальли идти на север и воспрепятствовать ему вернуться еще раз на Риф. «Авраам» как раз наиболее подходил для такого плавания, так как не требовал большого количества рук и к тому же был прекрасно вооружен, а Билль Броун отлично умел с ним управляться. Между тем Боб, пересадив к себе на «Нэшамони» обеих женщин и детей, отплыл обратно к Рифу.
Так как день этот начался для наших переселенцев очень рано, то к полудню «Нэшамони» уже успел прийти обратно. Заметив его издали, Марк сильно встревожился. Он знал, что за это время невозможно было дойти до Пика, и потому он предположил, что Ваальли со своим флотом преградил ему путь и Боб вернулся просить подкрепления. Но когда судно подошло ближе, Марк заметил развевающиеся по ветру женские одежды и затем с помощью подзорной трубы ясно различил знакомый милый облик своей ненаглядной Бриджит.
Суда, подходившие к Рифу с юга, должны были пройти через узкий пролив, который отделял Риф от луговины, и в тот момент, когда «Нэшамони» проходил вблизи берега, Марк вскочил на палубу и, обезумев от радости, заключил в свои объятия кинувшуюся ему на грудь жену.
Было уже почти темно, когда Марк снова появился среди вновь прибывших переселенцев. Люди эти уже успели немного оглядеться на Рифе; они побывали на ближайших островах, и все, даже и наиболее требовательные из них, оказались вполне довольны тем, что здесь нашли; особенно их очаровывало обилие плодов и зелени, роскошная апельсиновая роща, где все деревья были разубраны золотистыми плодами, имбиря, смокв, дынь, тыкв, кокосовых орехов здесь было такое множество, что казалось положительно невозможным съесть все это.
К ночи большая часть переселенцев вернулась ночевать в последний раз на «Ранкокус». Около десяти часов утра на другой день прибыл и «Друг Авраам». Билль Броун доложил Марку, что Ваальли ушел, не сделав даже попытки хоть раз оглянуться назад. Выслушав отчет Билля Броуна, Марк решил, что нет более никаких оснований опасаться вторичного нападения туземцев, а также нет и надобности в дальнейшем преследовании неприятельского флота.
Весь этот, а также и следующий день наши переселенцы употребили на перетаскивание своих пожитков и большей части груза с судна на берег, а так как Марк намеревался поселить сорок семейств из числа вновь прибывших на Пике, то «Друг Авраам» был подведен к набережной, и все имущество этих сорока семейств было перенесено на «Авраам». Мужчины, женщины и даже дети весело исполняли каждый свою посильную работу, и в данный момент этот кусочек набережной Рифа напоминал картиной оживленной работы деятельный муравейник в теплый день.
Тем временем Билль Броун, присутствовавший при погрузке судна, которым он командовал, воспользовался минутой перерыва работ и, подойдя к Марку, завел с ним следующий разговор:
— А славных товарищей вы нам привезли, мистер Вульстон, право, выбор не плохой, уж что и говорить! Ну а меня-то вы там не забыли, если смею спросить?
— Нет, Билль, я вас не забыл и, мне кажется, исправно исполнил ваше поручение; Феба здесь, готова к вашим услугам.
— Так что же, за мной остановки не выйдет! — засмеялся Билль. — Но только, Бога ради, укажите вы мне эту молодую женщину, я уже начинаю ее любить всем сердцем.
— Ого! Молодую женщину?! Да ведь у нас такого уговора не было, Билль! О возрасте у нас ничего не было говорено; вы лишь желали иметь жену, добрую и хорошую, и подумайте сами, ведь чем предмет этот моложе и свежее, тем на него больше и спроса.
— Ну, ну, не бойтесь, мистер Вульстон, я не оставлю ее у вас на руках, будь она хоть настолько стара, что годилась бы мне в матери; но все же я уверен, что вы, по доброте сердечной, хоть немного пожалели вашего бедного товарища и выбрали ему супругу, соответствующую возрасту парня, которому всего тридцать два года от роду.