Было уже слишком поздно, чтобы еще думать о возможности сегодня же вернуться до ночи на Риф; к тому же отважиться итти впотьмах этими не знакомыми еще ему проливами, каналами и рукавами было бы безумием; поэтому Марк счел за лучшее, выбрав небольшую бухту, стать в ней на якорь и переночевать с тем, чтобы поутру как можно раньше отправиться в обратный путь.
В тот момент, когда солнце скрывалось за горизонтом, и сильный томительный зной летнего дня сменился отрадною прохладой ночи, берег гостеприимно расступился, образуя нечто в роде узенького пролива, все же достаточно широкого для небольшого судна. Придерживаясь ветра, «Бриджит» вошла в пролив, который постепенно расширялся и в конце концов образовал глубокий и довольно обширный залив. Берег его со стороны ветра представлял собою песчаную отмель довольно значительной длины. Следуя вдоль этого берега, Марк увидал прекрасный ручеек и здесь решил причалить. Осторожно завернув, чтобы подвести свое судно ближе к берегу, Марк зацепился багром и соскочил на берег. Прибрежье это, столь недавно вышедшее из недр морских, казалось уже пережившим многие века: пески здесь были чисты и блестящи, с красивым бледно-золотистым оттенком; кроме того, весь берег был усеян роскошнейшими раковинами самых красивых форм и переливов и замечательной величины. Запах, который они издавали, свидетельствовал о том, что еще недавно они служили жилищем своим природным владельцам. Любуясь их затейливою красотою, причудливым разнообразием форм и цвета, Марк мысленно дал слово вторично побывать в этом заливе, прозванном им «Заливом Раковин», и увезти отсюда некоторые экземпляры этих раковин, чтобы украсить ими свою каюту.
Поужинав кое-чем из своих припасов у самого ручья, Марк разложил захваченный им на всякий случай тюфяк и вскоре заснул здоровым, крепким сном. Поутру, выкупавшись в заливе, он поспешил отправиться в обратный путь. Переплыв «Залив Раковин», «Бриджит» продолжала итти в юго-западном направлении по довольно широкому проливу; последний в конце концов привел ее к тому месту, которое Марк тотчас же признал за раздвоение канала «Доброй Надежды», прозванное им еще тогда же «Вилой».
Теперь стоило только следовать тем же путем, каким он шел вчера, чтобы вернуться к Рифу.
Около десяти часов утра Марк был уже дома; он тотчас же поспешил на «Ранкокус», где все было в прежнем порядке. Разведя огонь под плитою, он занялся изготовлением кое-каких блюд и запасов для следующего плавания, после чего взбежал на мачту с целью осмотреть еще раз, в каком положении находятся теперь дела на южной части горизонта.
Густое облако темного дыма, заволакивавшее до сих пор то место, где происходило извержение вновь появившегося над водой вулкана, теперь почти рассеялось. Лишь одна точка горизонта все еще скрывалась за тонкой струйкой дыма; остальное же пространство было совершенно чисто. Мгновенно выросший из недр океана гигантский пик представлял собою дивное и невиданное зрелище: вершина его возвышалась не на триста метров, как полагал ошибочно вначале Марк, а на семьсот. Пик этот получил название «Пик Вулкана», и Марк решил, что посетит его в самом непродолжительном времени.
Весь день был посвящен приготовлениям к предстоящему путешествию. Глухие раскаты, еще не раз слышавшиеся ему в тишине предыдущей ночи, теперь уже не повторялись. Опасаться было нечего.
На этот раз ему пришлось плыть в совершенно ином направлении. Он миновал сперва несколько проливов и каналов, нисколько не похожих друг на друга; из них одни были прямы и широки, другие же, напротив, были узки и извилисты. К полудню «Бриджит» достигла южной конечности архипелага. Марк полагал, что сделал по меньшей мере двадцать миль, но Пик как-будто вовсе не придвинулся к нему; это заставило его задуматься; как видно, расстояние до Пика было еще весьма велико. Марк решил, что проведет остаток дня и ночи там, где он находился в данную минуту, с тем, чтобы на завтра иметь в своем распоряжении целый день. В то же время он был рад воспользоваться случаем и ознакомиться с этим прибрежьем и ближайшими островами, чтобы основательно изучить всю группу.
Он стал высматривать удобное местечко, чтобы причалить; высадившись на берег, он тотчас же отправился пешком с ружьем в руках осматривать ближайшую местность. Проход, открывавшийся в море, значительно отличался от прохода в восточной части группы: тот залив, которым оканчивался пролив, с наветренной стороны был огражден длинною косою, далеко вдавшеюся в море. И вход и выход здесь были удобны, а самая коса настолько возвышалась над морем, что могла считаться удобным путеводным пунктом.