Помимо артиллерии, Марк вез с собою еще двести штук мушкетов и пятьдесят пар пистолетов. Однако, наибольшее значение Марк придавал не столько предметам, сколько людям, которых он увозил с собою на Риф. Все до единого переселенцы принимались им с большим разбором; при этом особое внимание было обращаемо на нравственные качества каждого человека. Кроме того, Марк позаботился и о том, чтобы в числе переселенцев были представители различных профессий, и, главным образом, разный ремесленный и мастеровой народ: плотники, каменщики, слесари, сапожники, портные и тому подобное. Почти все они были люди семейные, за исключением нескольких молодых людей и девушек, братьев или сестер кого-либо из эмигрантов. Все пространство между деками было предоставлено в распоряжение переселенцев, число которых достигало двухсот семи человек, не считая детей.
Судно находилось уже сто шестьдесят дней в море, считая в том числе два дня стоянки в Рио-де-Жанейро, и все с нетерпением ожидали окончания плавания; некоторые даже опасались, что капитан не достаточно хорошо знаком с этими морями, чтобы отыскать острова, о которых он говорил им; однако, в существовании этих островов никто не сомневался. Но вот находившиеся на судне краснокожие стали вдруг уверять, что они чуют близость земли; это уверение подействовало успокоительно на всех.
Вскоре после того, около полудня, Марк взошел на палубу с своим квадрантом и немного спустя объявил о результатах своих наблюдений; по его мнению, их судно должно было вскоре войти уже в воды Кратера. Одно из многочисленных морских течений отнесло их немного дальше к северу, чем он предполагал; по его вычислениям выходило, что они теперь находятся всего в тридцати милях на север от желанных островов. Это известие было встречено всеобщими криками радости и восторга. Но часа три спустя матрос, стоявший на вахте, объявил, что земли еще не видно. Страшное подозрение проснулось на минуту в душе Марка: неужели новое конвульсивное движение недр земли поглотило опять все то, что оно так недавно вызвало к жизни? Но вот сверху кто-то крикнул: — Парус! — а уже час спустя оба судна были настолько близко друг от друга, что с помощью зрительной трубы прекрасно можно было различать предметы.
— Это «Сирена»! — воскликнул Марк. — Но что она здесь делает, на ветре у островов?
— Быть может, это готовится для нас торжественная встреча, — заметил Боб. — Теперь как-раз то время, когда они должны нас ожидать, и я готов побиться об заклад, что ваша супруга и Марта пожелали выехать навстречу своим мужьям.
Слова эти вызвали невольную улыбку на устах Марка, продолжавшего между тем свои наблюдения.
— Там, на «Сирене», творится что-то странное. Взгляни же, Боб, ведь она рыскает из одной стороны в другую, шатается и кренится, как хмельной матрос! Как видно, там никого нет у руля!..
— Да, да, смотрите, как парус-то полощет!
— Да что же это такое?!
Марк с озабоченным лицом расхаживал теперь взад и вперед по палубе, приостанавливаясь лишь по временам, чтобы взглянуть на постепенно приближавшееся судно.
Оно теперь было уже на расстоянии не более одной мили от «Ранкокуса».
Вдруг Марк позвал к себе Боба, чтобы отдать приказ снять койки. Это сигнал ужасной, решительной минуты перед сражением.
— Все наверх и по местам! — вдруг крикнул Марк.
Все бывшие на судне всполошились, забегали, готовясь к сражению; откатывали орудия, заготовляли снаряды, ядра. Тем временем «Ранкокус» подошел к «Сирене» на расстояние пушечного выстрела; теперь уже можно было ясно видеть, что творилось на «Сирене». Никто из присутствовавших не мог понять столь странных эволюции брига. Очевидно, там имели намерение уменьшить ход, но вместо того бриг ежеминутно рыскал то в одну сторону, то в другую, а некоторые менее тяжелые паруса почти все время бились о стеньги [35]. Марк внимательно следил за всем, происходившим на бриге, а также приглядывался и к людям экипажа, которые суетились у парусов.