— Мы все родом из Соединенных Штатов Америки! — ответил Марк.
— Из Соединенных Штатов Америки? — повторил переводчик с плохо скрываемым чувством презрения. — Да, ваши суда подчас бывают недурной добычей, как это известно всем воюющим народам Европы. И так как почти все пользуются наживой, то почему бы и нам не поживиться здесь! — полушутливо-полунасмешливо добавил он.
Это замечание рассердило Марка, но, тем не менее, он счел за лучшее затаить до поры свой гнев и хладнокровно спросил, что, собственно, от него желают и с какого рода предложениями явились они сюда. На это переводчик изложил ему в кратких словах суть дела: прежде всего от него требовали, чтобы все суда колонии были немедленно переданы адмиралу и снабжены всяким провиантом и запасами на дальнее плавание. Раз это главное условие будет исполнено, то остальное все само собой уладится; при этом, разумеется, от колонии будут потребованы заложники впредь до выполнения колонией принятых на себя обязательств. В числе этих заложников обязательно требовалось несколько опытных лоцманов, так как адмирал имел намерение посетить столицу колонии, которая, как ему сообщили, находится милях в двадцати или тридцати отсюда, в центре архипелага.
Прежде чем дать ответ на эти наглые требования, Марк еще раз, все с тем же спокойствием, спросил, с кем он имеет дело. Но переводчик и на этот раз обошел щекотливый вопрос молчанием. Тогда Марк объявил им свой решительный отказ.
Такой ответ, как видно, поразил пиратов. Судя по ровному, невозмутимому тону Марка, они, конечно, ожидали совершенно иного решения и полагали, что им удастся без труда получить все то, чего они желали. Узнав, что представитель колонии отказался удовлетворить его требования, адмирал излил свой гнев в целом потоке проклятий и угроз по адресу всех жителей колонии. Но Марк и его спутники и после того оставались невозмутимыми до конца. Шлюпка пиратов вернулась на свой фрегат, а переселенцы возвратились к своей батарее. Едва лишь адмирал успел войти на палубу своего судна, как с фрегата грянул первый выстрел; то был сигнал начала военных действий. Ядро попало прямо в батарею и перебило руку канаку, который в этот момент прикладывал фитиль к запалу пушки.
Бомбардировка была серьезная. Тридцати орудиям фрегата Марк мог противопоставить лишь свои два орудия; но эта маленькая батарея действовала на славу, снарядов было вволю; земляной вал служил им превосходной защитой, и вскоре всем стало ясно, что бой этот не столь неравный, как бы оно казалось с первого взгляда. Сам Марк и Бэтс лично наводили орудия, и ни один снаряд их не пропал даром: каждый оставлял по себе след в какой-либо из частей корабля; а между тем снаряды, направленные на батарею, или уходили глубоко в насыпь земляного вала, защищавшего батарею, или перелетали через парапеты. Одним словом, после полуторачасовой пальбы с той и другой стороны у переселенцев был всего только один раненый, тот самый канак, которому первое неприятельское ядро раздробило руку, тогда как у пиратов насчитывалось семь человек убитыми и более двадцати ранеными.
Если бы бой этот продолжался еще некоторое время при тех же условиях, то он, очевидно, должен был бы окончиться полнейшим торжеством колонии. Но пираты во-время поняли, что плохо взялись за дело, и по приказу адмирала один из бригов двинулся к северу, уходя из-под выстрелов, и вслед за тем обрушился на северную часть батареи.
Батарея эта была построена таким образом, что огонь ее был обращен только вперед, но в боковых фазах не имелось амбразур, через которые огонь мог бы быть направлен на рейд. Правда, высокие земляные укрепления были воздвигнуты с обоих флангов с целью оградить прислугу, но такого рода пассивное сопротивление не могло оказать делу никакой услуги в случае более продолжительного сражения.
Видя, что нет никакого расчета оставаться здесь долее, и опасаясь, чтобы не был отрезан путь к отступлению, Марк решил вернуться на суда со своими людьми. Это было дело далеко не легкое и не безопасное. Один из жителей колонии был убит наповал во время этого трудного отступления, двое канаков были тяжело ранены, но в конце концов им все-таки удалось добраться до своих судов. Менее чем через четверть часа маленький дессант вернулся на «Анну» и «Марту». Батарея, понятно, оказалась в руках пиратов. Строения и дома были сожжены, магазин и пороховой погреб взорваны, орудия заклепаны.
Пиратский фрегат продолжал следовать далее все тем же западным каналом, имея перед собой на расстоянии пушечного выстрела суда колонии. Канал этот был чрезвычайно извилист, не говоря уже о том, что его пересекало бесчисленное множество мелких проливчиков и каналов; в них нелегко было разобраться даже и людям, уже давно знакомым с их расположением и направлением. Это обстоятельство внушило Марку одну счастливую мысль, которая тотчас же заслужила полное одобрение Боба.