Начинался спектакль монологом ведущего: "Что такое снежный ком? Это просто кто-то сверху, не подумав, бросил снежок. Стоящий ниже мог остановить его, но не сделал этого, также поступил следующий и вот несется громадина, сметая все на своем пути...
Так и перестройка началась с маленького снежка-указа по борьбе с пьянством, и снежный ком антиалкогольной кампании уничтожил виноградную лозу, лелеянную столетиями, и свился в тугие жгуты очередей за водкой, кто-то вовремя рапортовал и отхватил Героя соцтруда, а кто-то покончил жизнь самоубийством, но все поняли, что все будет по-прежнему и что перестройка - та же кампания, тот же снежный ком.
Тем не менее, перемены происходили, число их росло лавинообразно. Настоящим теплом повеяло на айсберги холодной войны, и мировое сообщество с интересом поглядывало на русского медведя, потянувшегося к свежему воздуху из своей травленной радиоактивностью, нитратами и химией берлоги.
Началась серия правительственных визитов. Индия и СССР устроили фестиваль длиной в год. Должны были удостоиться визита на высоком уровне и мы. Прибыли незаметные люди - группа подготовки, транспортными самолетами доставили бронированные лимузины, аксессуары бытового обеспечения, продукты, питье. Молниеносно явилась вереница делегаций от различных министерств и республик. И наконец, приехал премьер.
В нашу задачу входила обязанность быть в постоянной готовности дать справку, поднести чемодан, отвезти в магазин, отдежурить около самолета или в отеле. Наплыв делегаций был столь велик, а каждый член нуждался в тех же кожаных пальто, куртках, бусах из полудрагоценных камней, а также сопровождении, переводчике и охране, что с благословения посольства было решено устроить в демонстрационном зале Виталия Вехова распродажу под видом выставки местных экспортных товаров. В торгпредство были призваны фирмачи, им были обещаны крупные заказы, но с условием распродажи по заниженным ценам в шоу-руме.
Сейл! Распродажа! Слово, от которого в боевую готовность пришла вся советская колония. В полтора-два раза дешевле, это значит, в полтора-два раза больше. Поначалу пускали только членов делегаций, потом началась, как мне рассказывал Виталий, осада, подкопы и ночные набеги, а когда открыли свободный доступ на "выставку" - настоящий штурм. Заграничная публика во время сейлов мало чем отличается от нашей, просто у них эти сейлы идут регулярно, а уж сезонные два раза в год - просто обязательно. Но и здесь видавшие виды фирмачи были потрясены хваткой и всепоглощающей покупательной способностью совраба.
Приехал премьер. Высокий, элегантный, скромно держащийся, приветливый. Он встретился с коллективом колонии и, когда вышел в президиум, его встретили довольно активными аплодисментами - как аванс руководителю нового типа. Внешнее хорошее впечатление сразу потускнело, когда премьер заговорил, сетуя на госприемку, и начал причитать, что работать ему не дают, - получалось, что человек, власть предержащий, на нее же и жалуется. Когда он закончил, ничего определенного так и не сказав, в ответ на предложение задавать вопросы было молчание и премьер сам вызвался и рассказал о пленуме ЦК, на котором выгнали несогласного с перестройкой члена Политбюро. И здесь премьер не поведал ничего новенького по сравнению со сдержанными публикациями в газетах.
После чего сошел со сцены под негромкие хлопки.
Премьера премьера провалилась.
Вскоре подоспели ноябрьские, и на четыре дня успокоилась наша жизнь по негласному предписанию в период празднования Великого Октября все "шишки" должны быть на своих ветках. Первая в мире страна социализма отмечала свое семидесятилетие. Как и много лет подряд, десятилетиями, на трибуну мавзолея поднялись члены обновленного Политбюро и по Красной площади прошла парадом военная техника, а за ней демонстрация трудящихся. Такие же церемониалы состоялись и в столицах союзных республик, и в областных городах, и в городах помельче, а где и в сельской местности вся страна в этот день занималась демонстрацией.
Как мне рассказывали, в какое-то африканское экзотическое государство был направлен послом бывший секретарь захолустного обкома. Каждые майские и ноябрьские праздники он выходил на балкон, а по двору ходили все пять сотрудников посольства, включая шофера, с транспарантами. Посол кричал сверху в рупор: "Да здравствуют работники советских посольств представители самой передовой в мире дипломатии!" "Ур-р-ра-а-а!" - орали в ответ самые передовые в мире дипломаты.
Слава богу, у нас подобного не было. А внешне все было очень даже красиво: зеленый газон лужайки, букеты цветов, нарядные женщины, японские фото- и видеокамеры, столы с фруктами и сладостями... Но был и свой ритуал, за которым ревностно следил женсовет: речь торгпреда, спич парторга, приветствие детей, старательно и мило выговаривающих тексты, написанные взрослыми дядями и тетями. Было и тайное распитие виски на представительской кухне и анекдоты вполголоса.
После торгпредского приема мы поехали с Веховыми к нам и сели за стол, сбросив вместе с галстуками весь официоз.
- А ты знаешь, что после премьера к нам должен был приехать и самый высокий гость? - спросил Виталий.
- Слышал. Но почему-то не получилось.
- Не в этом суть. Ты в нашем обществе дружбы со всеми народами директора знаешь? Маленький, лысый.
- Знаю.
- А его заместителя? Худой, носатый азербайджанец.
- Его нет.
- Так вот, они оказывается репетировали церемонию встречи на случай приезда Самого и его супруги. Отобрали благонадежных мальчика и девочку. Девочка должна была вручать цветы Самому, а мальчик - Самой. На репетициях роль Самого исполнял, конечно, директор, а роль Самой досталась азербайджанцу. Детей замучили до того, что они по ночам во сне вскрикивали скороговоркой:
"Дорогойтоварищсам!" "дорогаятоварищсама!" А тут пришло cообщение, что визит Самого не состоится. Ну, не Сам, так хотя бы премьер, что недавно был, сойдет. Построились, ждут. Входит премьер, а девочка уставилась на него с сомнением и подозрением - совсем премьер не похож на дядю директора. Мамаша девочки, стоявшая рядом, сквозь приветливую улыбку прошипела: "Отдай цветы, тебе говорят..." Девочка подошла к премьеру, сунула ему букет и говорит: "дорогойтоварищсам!" А мальчик видит, что ему некому вручать свой, тоже подошел к премьеру и выпалил свой текст: "дорогаятоварищсама!"