— Кончено, — сообщил ей Дэвид, давая двери со щелчком закрыться за собой. — Конференция закончена. Они на самом-то деле мало о чем договорились — кроме необходимости положить конец насилию.
— Это хорошее начало, — заметила она.
— Может быть этого хватит, — проговорил он, садясь на кушетку рядом с ней. — Может быть…
Эвелин носила платье из шелка «Острова номер 1», переливающееся, зеленое как море платье, подчеркивающее ее естественный цвет. С лица ее сходили морщины м напряжение последних месяцев.
Она улыбнулась Дэвиду, но затем ее репортерское любопытство взяло вверх.
— Как ты думаешь, они дадут какое-нибудь заявление для печати?
— Собираются дать. Но, если хочешь, то, уверен, я смогу устроить тебе личное интервью С Бовето и Освободителем, до того, как они отбудут.
— Хочу ли я!
— Ты, знаешь ли, находишься в выгодном положении, — сказал ей Дэвид. — Только ты знаешь по личному опыту из первых рук, как ПРОН захватила колонию.
Лицо ее на миг омрачилось.
— У меня ведь не будет никаких неприятностей с законом из-за тесного общения с ПРОН, а?
— Ни малейших, — ответил он. — Освободитель добился у Всемирного Правительства согласия на всеобщую амнистию.
— Вот это новость! Не будь я в черном списке…
— На «Острове номер 1» ты не занесена в черный список. И можешь отправить свою статью отсюда. На нее клюнут все отделы новостей на Земле. Ты станешь очень знаменитой.
Она стиснула руки.
— Боже мой, Дэвид, это фантастика!
— И твои репортажи о ПРОН и прошедшей здесь конференции в любом случае разорвут черный список. Но зачем утруждать себя? Почему бы тебе не остаться здесь на «Острове номер 1»?
— Нет, — быстро отозвалась она. — Я не могу.
— Кобб выслал тебя только для того, чтобы я побежал за тобой, — объяснил Дэвид. — Он не со…
— Но пока ты бегал за мной, ты нашел Шахерезаду.
Он поколебался, а затем кивнул.
— Да, нашел.
— И ты влюблен в нее.
— Возможно, мне не следует, — признал Дэвид, — но это так.
Эвелин пыталась совладать со своим лицом, но не совсем преуспела. Глядя на нее, Дэвид почувствовал, как у него самого переворачивается внутри.
— "Остров номер 1" велик, — сказал он. — Нет никаких причин, не позволяющих тебе остаться здесь, если…
— Нет, есть, — тихо перебила она. — Для меня есть причина. Боюсь, эта колония недостаточно велика для всех нас.
Дэвид не знал, что сказать.
— Мне очень жаль, — тихо пробормотал он.
— Сожалеть не о чем. Ты не виноват — никто не виноват. — Она заставила себя посветлеть. — Кроме того, думается, я никогда не буду чувствовать себя уютно в мире, вывернутом наизнанку. Я хочу видеть над собой привычное небо и настоящий горизонт.
Он молча кивнул.
— Как ты полагаешь, — спросила Эвелин, — ты сможешь устроить мне отлет обратно в Мессину на одном челноке с политиками? Это можно организовать?
Он усмехнулся ей.
— Посмотрим.
Они поболтали еще несколько минут, но Эвелин быстро свернула разговор. За это Дэвид почувствовал благодарность к ней. Она поднялась на ноги, он встал и проводил ее до двери кабинета. Какой-то неловкий миг он не знал, что делать. Следует ли ему пожать ей руку, обнять ее или вообще избегать прикосновения? Она решила вопрос, пристав на цыпочки и чмокнув его в губы.
— Прощай, Дэвид.
— Прощай, Эвелин, — откликнулся он.
Она вышла и с сухими глазами замаршировала по коридору, печатая шаг, ни разу не оглянувшись на него. Несколько минут Дэвид стоял в дверях и смотрел ей вслед.
Настойчивое гудение видеотелефона оторвало его наконец от двери. Он хлопнулся на кушетку и коснулся кнопки «ВКЛ», на пульте видеофона. Загорелся настенный экран, дававший изображение в натуральную величину, и на него зыркнуло с больничной койки лицо доктора Кобба.
— Что это бредни насчет передачи семидесяти пяти процентов прибыли корпорации на строительство новых космических поселений?
Дэвид думал, что его ничто не может удивить, но старик снова одурачил его.
— Как вы… считалось же, что это закрытое совещание!
— От меня ничто не закрыто, сынок, — посмеялся Кобб. — А теперь, с чего тебе вздумалось говорить им, будто это моя идея?
— Но она и есть ваша, — вроде как удивился Дэвид. — Я просто вставил в нее цифры.
— Семьдесят пять процентов наших прибылей?
— Именно столько и потребуется для завершения работы в разумный срок.
— Разумный? Да он непосильный! Вот погоди, услышит о нем Гаррисон и остальные члены Правительства.
— Когда вы собираетесь ему сообщить?
— Я? Сообщать им будешь ты. Теперь это твой спектакль. Я инвалид… прикован к больничной койке, истерзан болезнью, страдаю от сотрясения мозга. Говори с Гаррисоном сам.
Дэвид выпрямился, сидя на кушетке.
— Ладно, поговорю.
— Он изрубит тебя на мелкие кусочки, — предупредил Кобб. — Семьдесят процентов его прибылей.
Чувствуя загорающийся у него внутренний гнев, Дэвид отрезал:
— Меня рубили на куски мастера своего дела. Звоним ему сейчас же. Посмотрим, кто кому что сделает.
Кобб усмехнулся во весь рот.
— Мне хочется это увидеть.
На вызов Гаррисона к видеофону потребовалось почти пятнадцать минут. У него шел ремонт особняка; рабочие бригады убирали разрушенное террористами, группы декораторов ремонтировали стены, ввозили новую мебель. Похоже на ритуальное очищение оскверненного храма, подумал Дэвид.
Арли Ли пыталась отразить звонок, но Дэвид и Кобб настаивали, что они должны поговорить с самим Гаррисоном.
Тот сидел, развалясь в шезлонге, на крыше особняка, завернув свое хрупкое старческое тело в длинную до голеней, американскую рубашку «дашики» с ярким узором.
— Тебе лучше иметь чертовски вескую причину побеспокоить меня, юноша, — проворчал Гаррисон. — Я прошел через мясорубку, частично из-за тебя, и заслуживаю отдыха. Я его заработал!
Дэвид слегка поерзал на кушетке. Гаррисон сердито смотрел на него с левой половины экрана. Кобб ухмылялся с другой половины экрана.
— Политическая конференция закончена, — начал Дэвид.
— Ну и скатертью дорога этим шутам. Отправьте их туда, откуда они взялись.
Набрав воздуха в легкие, Дэвид выпалил:
— И я сообщил им о нашем плане использовать семьдесят пять процентов прибылей «Острова номер 1» для строительства новых колоний в космосе.
Дэвид чувствовал себя так, словно сердце его перестало биться. Он уставился на видеоэкран, ожидая, что Гаррисон сейчас взорвется.
Вместо этого его холодные глаза стрельнули в сторону, сфокусировавшись на Коббе.
— Это ваше представление о шутке? Используете паренька, как прикрытие для себя?
— Для меня? — на сей раз удивился Кобб.
Тонкие губы Гаррисона изогнулись едва на сантиметр.
— Я знаю, что вы копили оборудование и припасы. Вы хотите дунуть к астероидам или как там вы из называете и установить там новые колонии.
— Это достаточно верно, — признался Кобб. — Раньше или позже нам придется это сделать.
— И на это потребуется семьдесят пять процентов моих прибылей? — повысил голос Гаррисон.
— Только, если мы будем делать это с отчаянной скоростью, — уточнил Кобб. — Наш юный друг, кажется, нетерпелив.
— Мы должны делать это быстро, — настаивал Дэвид. Другого пути нет.
Глаза Гаррисона походили на гипнотический взгляд кобры.
— Убеди меня, — предложил он. Или я проглочу тебя целиком, чуть ли не услышал его мысленное добавление Дэвид.
— Я мог бы дать вам какие угодно компьютерные расчеты, очень ясно показывающие эту ситуацию, — сказал Дэвид.
— Скажи мне сам, — ответил Гаррисон.
Сняв руку с клавиатуры видеофона, Дэвид объяснил:
— Ну, мы должны мчать во весь дух. У нас времени на ожидание. Если бы не требовалось принимать в расчет ничто и никого, кроме нас, живущих на «Острове номер 1», то, разумеется, мы могли бы позволить себе не торопиться. Но мы не одни. Мы не изолированы. У нас никогда такого не было. Случившееся на прошлой неделе доказывает это.