— Я думаю что с ними могут быть некоторые из моих строителей.
— Вероятно нет, — усомнился аль-Хашими. — Хотя ПРОН может добиться угрозами от большинства людей по крайней мере молчаливого содействия.
Всего-то у нескольких людей, подумал Дэнни, вроде всего базара.
— Поскольку они явно наметили вас для умерщвления, вы останетесь гостем в моем доме, где вы будете в безопасности.
— А как же строительство дворца?
Аль-Хашими раздул ноздри.
Оно может подождать. Даже в таких варварских странах, как Канада, считается вежливым поблагодарить хозяина за гостеприимство.
Дэнни был слишком удивлен, чтобы рассердиться.
— Я вас благодарю. Я не хотел быть невежливым. Просто дело в том, что я озабочен строительством дворца.
Шейх заметно смягчился.
— Я вполне вас понимаю. Я не задержу вас здесь дольше, чем необходимо. Все, что вы пожелаете, будет у вас, только попросите.
— Я глубоко благодарен, — сказал Дэнни. Лучше держать под рукой лохань с лестью, чтоб умаслить этого типа.
С еще одним легким поклоном аль Ханшами произнес:
— Если вам в данный момент больше ничего не требуется…
— Только одно, — перебил Дэнни.
Брови шейха приподнялись на миллиметр.
— Да?
— Как я сюда попал? Я… я помню, как меня загнали в угол эти… как вы их называете, головорезы. Я помню, как дрался с ними, и один из них должно быть пырнул меня. Но потом… — Он дал предложению повиснуть, сообразив, что не вполне верит собственным воспоминаниям о прелестной женщине в лимузине.
На надменном лице аль-Хашими появилось легкое выражение отвращения.
— Вас нашла одна юная леди… чрезвычайно эмоциональная, очень романтичная юная леди, которой следовало бы отвести вас в наш превосходный городской госпиталь, но вместо этого она привезла вас к себе домой.
— К себе домой?
— Эта юная леди — моя дочь. Она была на базаре после наступления ночи, глупый поступок с ее стороны. Когда она увидела как вы деретесь, то приказала своему шоферу ринуться в свалку. Несостоявшиеся убийцы бежали, когда приблизилась машина. Несомненно подумав, что это полиция. Она нашла вас истекающим кровью на улице и привезла вас сюда.
Она действительно существует!
— Как давно это было? Сколько я пробыл без сознания?
— Стычка произошла прошлым вечером. Вы проспали весь этот день. Врач сказал, что сон для вас полезен.
— Ваша дочь спасла мне жизнь.
— Да.
— Я хотел бы поблагодарить ее.
Все тело шейха одеревенело.
— Это невозможно. Она готовится к отъезду для продолжения своего образования. Она отправилась на «Остров номер 1».
Прошло два дня, прежде чем Дэнни узнал, что шейх ему солгал. Из людей он видел в своей роскошной комнате только служанку и врача. Всю стену занимал огромный видеоэкран, так что он мог смотреть всемирное телевидение и даже поговорить лицом к лицу со своим боссом в Мессине и с прорабом на стройплощадке за рекой. Босс выглядел расстроенным тем, что график строительства может поплыть; прораб выглядел виноватым и пообещал погонять людей так же упорно, как гонял сам Дэнни.
Рана в боку быстро заживала, но ему все еще не позволяли выходить из комнаты. Ко второму дню Дэнни оказался в состоянии встать и пройти через комнату, хотя к тому времени, когда Дэнни вцепился в дверную ручку, он почувствовал себя словно одурманенным.
Открыв дверь, он обнаружил сидящего в коридоре крепкого молодого человека с отмеченным оспой лицом, с прилипшей к губе сигаретой, с бурым порнографическим журналом на коленях и пристегнутым к бедру огромным черным пистолетом.
Охранник с миг уставился на Дэнни, а затем ткнул в его сторону указательным пальцем. Жест не вызвал сомнения.
Убирайся обратно в комнату, где тебе и положено быть.
— Так значит я гость, нравится мне это или нет, — пробормотал по-английски Дэнни. Но закрыл дверь и оставался в своей комнате. Он чувствовал себя недостаточно сильным для спора.
Дэнни оказался проводящим более прохладные часы утра на террасе за его окнами, сидя среди канелюрированных колонн поддерживающих крышу и наблюдать, как поднимается туман с реки и темно-зеленых рощ за краем города.
Вот тогда-то он и увидел ее. Внизу во внутреннем дворе этого большого пятиэтажного дома, он увидел как через ворота пронесся спортивный электропед и затормозил, останавливаясь. Ехавшая на нем молодая женщина соскочила с седла и стащила с головы шлем. Длинные черные волосы водопадом рассыпались по ее плечам. Она мотнула головой и взглянула наверх. Дэнни увидел ее лицо. Это была она.
Ее отец как раз в эту минуту выскочил из дома, быстро говоря с ней по-французски на пониженных тонах. Чтоб слуги не узнали, что он орет на нее. С пятиэтажной высоты Дэнни не мог уловить слов, но он знал тон: папа строго выговаривал дочке за бесшабашную езду по городу — и задержку там на всю ночь.
Она рассмеялась и пожав плечами на очень французский лад чмокнула его в щеку. Он беспомощно стоял на месте, когда она прошла в дом.
Позже в тот же день, когда служанка принесла Дэнни поднос с ленчем, он спросил ее:
— Вы умеете говорить по-английски?
Он пытался поговорить с ней и раньше, но она всегда отвечала только пораженным взглядом широко раскрытых глаз и бормотанием арабской фразы бывшей местной версии «Не понимаю».
Она покачала головой.
— Отлично, девочка, — весело бросил Дэнни. — В таком случае мы просто поставим поработать над этой проблемой современные чудеса электроники.
Он выбил на наручном коммуникаторе ряд цифр и связал его с видеоэкраном занимавшим всю противоположную стену комнаты.
МЕЖДУНАРОДНАЯ СЛУЖБА ПЕРЕВОДА засветились на экране желтые буквы, а женский голос одновременно произнес:
«М-С-П. Чем можем вам помочь?»
Дэнни знал, что это говорит компьютер. И приказал:
— С английского на арабский и обратно, пожалуйста. Разговорный язык. Багдадский диалект, если такой есть.
— Разумеется, сэр. — Компьютер уже получил код счета Дэнни; именно эту информацию он и выбил на коммуникаторе, когда звонил.
— Как тебя зовут? — спросил Дэнни, глядя на девушку.
Видеоэкран показал вопрос текущим арабским письмом, и одновременно мужской голос — не слишком отличавшийся от голоса Дэнни — задал вопрос на этом языке.
Девушка уставилась на экран, а затем посмотрела на Дэнни.
— Не бойся, — улыбнулся ей Дэнни. — Я просто хочу знать, как тебя зовут.
— Ирина, — сказала она чуть слышным голосом. Она произнесла последнюю гласную.
— Но это же греческое имя.
— Вы не скажете шейху аль-Хашими, что я говорила с вами? Он приказал мне вовсе с вами не разговаривать, даже хотя я не говорю по-английски.
— Я ему не скажу. Тебе нечего бояться.
— Я гречанка, — сказала Ирина. — Я работаю на аль-Хашими, как домашняя прислуга, за жалование. Мой отец занимается для шейха налоговыми отчетами.
Дэнни уселся на постель и откинулся на подушке.
— Ну черт меня подери! Вы предпочли бы говорить по-гречески? Компьютер, знаете, может и это тоже.
— Это мой родной язык, — согласилась она. — Я также говорю по-французски и немного по-итальянски.
— Греческий, — решил Дэнни. — Так вам будет легче.
Через несколько минут она сидела в кресле рядом с постелью и они стали не только друзьями, но и заговорщиками.
— Аль-Хашими выбрал меня прислуживать вам потому что я не говорю по-английски. Он по какой-то причине не хочет, чтобы его домашние говорили с вами. Если б охранник за дверью узнал…
— Почему это? — спросил Дэнни, автоматически понижая голос. — Я здесь пленник?
— Не знаю. Шейх озабочен вашей работой. Я думаю, он так же озабочен из-за своей дочери, той, что привезла вас сюда.
— Озабочен из-за нее? Что вы имеете ввиду?
— Он отец, желающий защитить свою дочь от мужчин. Очень старомоден, когда речь заходит о его дочери.
— О. Так вот почему…
— Насчет себя он не очень старомоден, — добавила Ирина.
— Сколько у него жен?