Я накрыла голову коротким плащом, чтобы защитить волосы. Чертёнок с той же целью намотала на голову шарф. Сплетница надела балаклаву из паучьего шелка - я сделала её на пробу для своих наёмников. Поверх она надела защитные очки.
- Давай, Рой, - сказала Сплетница.
Мы атаковали. Мой рой просочился во все помещения, где были люди. Насекомые мгновенно покрыли Избранников, кусали, жалили, царапали и забивались в дыхательные пути.
Как всегда, я удерживала пчёл и ос от впрыскивания яда. Укус был всё равно болезненным, но риск анафилактического шока оставался минимальным.
Люди стали выбегать наружу.
Я дала им секунду на передышку. Пара мгновений, чтобы они успели восстановить дыхание и вообразить, что им удалось сбежать.
- Твоя очередь, - сказала я Регенту.
Птица-Хрусталь напала, обрушив шквал стеклянных осколков. Осколков было немного, куда меньше, чем насекомых, но наши противники не могли от них укрыться. Комары ощущали запах крови. Осколки, тонкие, словно бумага, резали кожу, вонзались в щёки и в руки.
- Не задень жизненно важные органы, - сказала я. - Или артерии. Постарайся ограничиться кожей.
- Ты такая привереда, - заметил Регент.
- Если ты убьёшь их, ситуация изменится. Избранники начнут вендетту и, чтобы отомстить, отодвинут все свои внутренние разборки на второй план.
- Я не говорил, что не буду осторожен, - вздохнул Регент. - Я сказал, что ты привереда.
Кусок здания проплыл над улицей и рухнул между Птицей-Хрусталь и нашими целями. Их было около двадцати - и Руна среди них. Ну хорошо.
Птица-Хрусталь развела руки в стороны. Град из стеклянных осколков разделился на два потока, каждый из которых по дуге слева и справа обогнул внезапное препятствие. Осколки стали резать сильнее.
- Похоже, что мы играем с ними в поддавки, - сказал Регент.
- Просто избавляемся от рядовых солдат. Но если устраним кого-то с суперспособностями, тоже будет неплохо.
Я кивнула. Мы закончили со стеклянными осколками. Я снова пустила в ход насекомых.
Нет никакого смысла играть честно.
Один за другим Избранники падали на землю, от потери равновесия или от сильной боли. Как только они оказывались на земле, сворачивались в позу эмбриона или пытались накрыться одеждой, я прекращала нападать. Всех остальных насекомые атаковали всё злее и злее с каждой следующей секундой.
- Они скоро оправятся, - сообщила Сплетница.
Вокруг возникло и начало расползаться, поглощая насекомых, облако тумана. Значит, Туман тоже здесь. Если он тут, то и Ночь тоже. Ночь и Туман. Nacht und Nebel. Я заметила, как кто-то - возможно, она - бежит в сторону от людского скопления.
- Здесь Руна, Ночь и Туман, - сказала я.
- Это две разные группы. Руна, возможно, пытается присоединиться к Чистым, - заговорила Сплетница. - Чистоты здесь нет, она бы о себе уже заявила. Ты не чувствуешь Крестоносца? Насекомые не должны проходить через его астральных клонов.
- Крестоносца нет.
Я ощутила человека, которому насекомые не могли навредить. Он бежал сквозь рой, сквозь стеклянный град, сквозь облако Тумана.
- Кто-то приближается. Но это не Ночь.
Виктор. "Вампир талантов". Он крал у людей выученные навыки и мог их удерживать достаточно долго. А человек-источник временно лишался умений, изучению которых посвятил всю жизнь. Люди вроде Виктора предпочитали собирать боевые искусства, паркур, владение оружием и прочие бойцовские навыки. Обычно Виктор работал совместно с Отилой, которая могла наделять силой - в результате он получал сверхсилу, сверхскорость и неуязвимость. А если его ранило, Отила передавала ему умение регенерировать.
Но чтобы наделить способностью, Отила должна была прикоснуться к Виктору. И за один раз можно было передать только одно качество. Если Виктор был неуязвим, то не обладал сверхсилой, пирокинезом или чем-то ещё.
Я начала опутывать его шёлком, выпуская паучьи нити и доставляя их к Виктору летающими насекомыми.
Он упал, не успев пробежать и половины пути до нас. Через минуту он был полностью связан. Я начала наращивать слой паутины.
- Виктор готов. Отила где-то рядом. Основная проблема - Ночь и Туман.
- Ладно. Насколько ты уверена в своих силах? - Сплетница взглянула на меня.
- Я могу попробовать справиться с Ночью, но не с Туманом.
- Регент?
- Будет прикольно.
- Посмотрим, смогу ли я подманить их, - ответила я. - Держитесь позади.
- Будь осторожна.
Наше предыдущее столкновение с Ночью и Туманом прошло ужасно. Оно случилось несколько месяцев назад, и мы проиграли вчистую. После этого я снова и снова прокручивала в своей голове тот бой, особенно после того, как узнала о силе Выверта. Если он создавал альтернативные временные потоки и выбирал результат, если он использовал свою силу, чтобы спасти нас, что же произошло во втором потоке? Мы погибли?
Меня бесила сама мысль о том, что я обязана жизнью Выверту, потому что я ненавидела его. Я ненавидела его за то, что могла бы примириться со своей злодейской карьерой, если бы он не извратил её, заставляя меня совершать поступки, о которых я постоянно и мучительно сожалела. Он использовал меня, чтобы мучить и контролировать маленькую девочку, манипулировать ею.
Злость заставляла меня снова и снова думать, как я могла бы поступить в тот раз. Каждый новый трюк, каждая техника, каждая стратегия, которая приходила мне в голову, проходила внутреннюю проверку, обкатку в условиях предыдущих столкновений - особенно тех, где мы не сумели достойно проявить себя.
Насекомые позволяли мне наблюдать за Ночью. Я ощущала, как она изменяется, когда выпадает из поля зрения как своих, так и наших бойцов. Я не гналась за ней, но следила за её движениями, когда она становилось многоногой, подвижной, быстрой как молния, смесью из лезвий и когтей, и заходила на нас с фланга.
Я подозвала Атланта.
До тех пор, пока я наблюдала за ней, Ночь не могла поддерживать другой облик. Но и как человек она тоже опасна: Ночь постоянно была готова использовать множество способов, чтобы ослепить или отвлечь противников, пытавшихся не спускать с неё глаз. Светошумовые гранаты, дымовые шашки, плащ, готовый превратиться в сеть, и покрытый крючками, цеплявшимися за волосы и за костюм.
Туман сохранял форму облака и неумолимо надвигался на нас. Он был способен изменять свое газообразное тело и мог уплотнять газ так, чтобы удерживать предметы. Если кто-то вдыхал или проглатывал частичку такого газа, он уплотнялся в легких или перекрывал кровоток, что приводило к очень серьёзным внутренним повреждениям.