Правда, ни Сергей, ни Виктор не сидели без дела ни минуты. Так, Сергей организовал доставку белой глины телегами, колеса которых уже имели рессоры. Завершил отделку жилого дома от и до, и начали строить двухэтажное здание рядом. Протащил подземно общую канализацию до реки, чуть ли не до места глиняного карьера, и там погрузил в огромное шамбо возле реки. А, главное, наконец-то добился огородить поток высокими перилами от пещеры, до края водопада. Дополнительно, место, откуда падает вода, тоже заставил решеткой. Только по завершению этих работ пропало беспокойство за снующих вокруг детишек. Да и сразу освободились от обязанностей нянек десятки, исполняющих их роль на целый день, женщин. Их сразу же завербовал Виктор на ткацкие работы.
Он, все же, добился своего. Собрал пять полумеханических станков собственного измышления.
Они представили из себя металлическую довольно высокую, вертикально торчащую, раму метровой ширины, наверху которой были установлены рейки с подпружиненными крючками.
В боковинах рамы были установлены два валика с храповиками и собачками.
Нити, полученные из полного расслоения жгута, должны были протягиваться между валиками, продеваться в отверстия-глазки на тех рейках, и образовывать нитяные петли, вдетые друг в друга.
Под некоторым углом к этой раме установил другую, короткую, которая откидывалась взад-вперед храповиком нижнего валика. При ее качании между нитями проскальзывали две спицы, передающие друг другу уточную нить. А короткая рама уплотняла их в нарабатывающуюся ткань метровой ширины.
Все устройство такого ткацкого станка приводилось в движение по принципу ножной швейной машинки. То есть, работница протягивает от катушек нити до глазков реек, садится на скамеечку и качает ногой пластину на перекладине. Станок при этом сам выдает ткань простой вязки.
Даже, уже привычные к технологическим новшествам рурки, просто обалдели от такого удивительно продуктивного и удобного станка.
В тот день открытия ткацкой фабрики в очередной небольшой пещерке, Виктора расцеловали девушки так страстно и долго, что Мила собралась, несмотря на свою беременность, немедленно разойтись с ним. Только совместные уговоры друзей успокоили и отвернули ее от этого решительного шага, предоставленного уже женщинам по законам, написанным самим судьей колонии, то есть, профессором. А Виктор дал себе слово остальные новшества, касающиеся женской половины населения, совершать исключительно инкогнито.
Первый же масштабный заказ получила новая ткацкая фабрика на пошив стандартных чехлов для сидений стульев, кресел, диванов и для кроватных матрацев. Там же в эти чехлы должны были плотно в два ряда закладывать отрезки упругих трубок от сванга, окончательно дошивать и закреплять до готовности изделия. Благо трубками была завалена полпещеры под склад.
С работой этой фабрики началось и завершилось заселение первого жилого дома.
Первыми, начиная с третьего этажа, квартиры получили Сергей, Виктор и Семен. Дальше по давности свадеб выделили и остальным семьям по квартире. А требовалось минимум еще два таких дома, чтобы всем хватило.
Ощущение у друзей было фантастическое. Словно вернулись в те времена.
Не могли нагуляться по обставленным мебелью комнатам. Заходили в душевую, просто так открывали и закрывали бронзовые краны, спускали воду бачка, выскакивали на балконы, кухни, и ликовали за совершенный подвиг.
С завистью посетил их первым гостем Василий Иваныч.
— А мне прикажете пожизненно куковать в палатке? — укорил он Сергея.
— А вы женитесь, профессор. Не блюдите постоянство по прошлому. Ни к чему оно в нашем положении.
— Мне за пятьдесят, дорогой. Кто же выйдет за старого перешника, когда столько молодых бегают вокруг? — сокрушался профессор.
— Во-первых, подбрейте бородище свое до бородки. Моложе будете выглядеть. И еще. Почему на девчонке обязательно нужно жениться? Есть и постарше незамужние женщины. Ну, не мне же вас учить!
Свидетельница этого разговора, Катя, держась за большой живот, подошла к Василию Иванычу и обещала самой подыскать ему подходящую красавицу, если он сбреет бороду, как говорит муж.
Профессор пошел в палатку обдумывать их столь заманчивое предложение.
Но ликование ликованием, а тревога все-таки не отступала, пока однажды к полудню не пришел вестник с сообщением, что сюда вновь направляются гости.
Сергей схватил из ящика стола свою, заметно усилившуюся, подзорную трубу и, выскочив к двери квартиры Виктора, дернул бечевку колокольчика.
Открыл сам Виктор.
— Идут! — только и воскликнул Сергей, сразу бросился по лестницам вниз.
Они добежали до перил и уставились на горизонт, где в колышущемся мареве тумана еле различались контуры двух горкой груженых телег. Еще двадцать всадников, вели перед собой небольшое стадо верховых животных.
И никакой армии!
Сергей громко облегченно вздохнул. Аналогичное облегчение вырвалось у Виктора.
— Пронесло… — только и сказал он.
— Значит, снова небольшой пир и банька гостям. Или наоборот? — усомнился Сергей. — Лучше сначала в парную их загоню. Так эффектней выйдет.
Сергей обратился к толпе за спиной:
— Накрывайте лавки, топите баню. Десятерым строителям срочно нужно бежать вниз, пристраивать к конюшне еще большую конюшню, чем есть. Нам гонят еще лошадей.
После Сергей сам один спустился вниз и, собрав всех скотников и дрессировщиков, вместе с ними паромом переправился на другой берег.
Час спустя гости тоже достигли этого берега.
С ними прибыл тот же переводчик. Он соскочил со своего быка и, улыбаясь, от имени всех прибывших поприветствовал Сергея.
— Передай, что и мы очень рады снова видеть таких дорогих гостей.
Те же двое торговцы привели еще третьего с собой. Видимо, тот был особо важной персоной, потому что с большим почтением к нему относились.
Сергей подумал, что на его стекляшки клюнула большая рыбина Гордана. Но он ошибался, о чем узнал позднее.
Сергей широким жестом пригласил их на паром, а телеги и стадо, теперь уже лошадей, скотники и наемники погнали по берегу в сторону загонов.
Переводчик представил новоприбывшего как выдающегося ученного самого вершителя Гордана. Звали его искусный Каром. Услышав о чудесах техники в этом поселении, не утерпел и лично решил посмотреть на них.
— Мы будем только рады пообщаться с таким ученым человеком, — усмехнулся Сергей. — Жаждем получить от него хотя бы крупицы его знаний.
Переведенные слова Сергея привели к надменной улыбке на холеном лице Карома.
Но уже только на пароме он пристально впился глазами в роликовую подвеску, как на невидаль. Сергею стало ясно, что посложнее все равно ничего не сообразит.
«Поведу я его сразу в ангар, — со злорадством думал он про себя. — Пусть его хватит кондрашка разом. Чего мучить зазря?».
А в это время другой купец уже говорил через переводчика, как вершителю понравились изделия из прозрачных камней. Особенно, то, что поставили в проем его дворцового окна.
Сергей пообещал, что сможет изготовить таких проемных прозрачных камней столько, сколько пожелает их вершитель. Торговцы засияли в предвкушении больших прибылей.
На подъемник купцы стали уже привычно. А искусник Каром не понимал, почему нужно стать на площадку на земле.
Когда подъемник стремительно стал подниматься, он только охнул и побледнел, как полотно. Но слишком быстро все кончилось, чтобы успел описаться.
Тут он увидел целый ряд больших сумасшедше вертящихся колес и стал, как вкопанный. Великий ученный вершителя обратился в один вопросительный знак. Он только сумел протянуть палец к ближайшему из них и промямлить слова на непонятном языке.
К Сергею приблизился переводчик:
— Искусный Каром хочет знать, как вы используете силу этого вращения?
— Передай ему, через то, что мы называем редуктором, — решил немного поиздеваться над их мудрецом Сергей.
Но Каром оказался не таким простаком, как посчитали его. Он приблизился к колесу почти вплотную, рискуя, что оно его потащит в воду, и изучал систему передач. По его бегающим глазам было ясно, что начинает кое-что соображать, что оно и как делает.