Представь, каково его жене, сказала она. Все девять на тебя смотрят и хотят знать, что дальше будет.
Он бы думал про это, когда вступал в Полк обороны, сказал Франсис.
Он был резервистом, Франсис.
Это дела не меняет.
Может, он это ради детей. Из-за денег.
Дорого королевский шиллинг обходится.
Она надрезала каравай крест-накрест.
Ты-то, Франсис, берешь деньги у мистера Ллойда.
И что?
Тоже королевский шиллинг.
Это другое дело.
Ой ли?
У нас что, не свободная страна, Марейд?
Она четыре раза наколола каравай.
И это Франсис Гиллан, который вечно твердит, что Ирландия станет свободной только после объединения.
Брать деньги у англичанина — не то же, что работать на британцев против ирландского народа.
Английские деньги, Франсис, и есть английские деньги.
Она перебросила каравай в горшок над огнем, вымыла руки, села рядом с остальными.
Кстати, про англичанина, сказал Михал. Как он там?
Только что вернулся, сказала Марейд. Примерно неделю там провел.
Под дождем? — уточнил Михал.
Безвылазно.
Ну и жизнь.
Она рассмеялась.
Пахнет от него соответственно.
Михал ткнул пальцем в окно.
Легок на помине.
В кухню вошел Ллойд — чистый, бритый.
Надеялся, что чаю нальют, сказал он. И, может,
еще и покормят.
Марейд налила ему чаю, дала две плюшки. Он намазал обе маслом и вареньем.
Ну и как оно там?
Отлично, Михал. Хорошо работается.
Дождь иногда идет.
Ллойд нахмурился.
Очень часто, Михал.
Тяжко оно там-то.
Да. Очень.
Но вы сдюжили.
Правда?
Ну, вернулись же.
Ллойд пожал плечами.
Выходит, да. Сдюжил, пожалуй.
Он съел первую плюшку.
А вы чего здесь, Михал? В воскресенье-то.
В среду базарный день. Завтра телку повезем. На вашей лодке?
Вплавь ей далековато.
Ллойд улыбнулся.
Можно мне с вами?
Михал покачал головой.
Не для вас оно, мистер Ллойд.
Я на этот раз лучше справлюсь, Михал.
Не для вас, мистер Ллойд. Вы лучше с берега
поглядите.
Ллойд съел вторую плюшку.
Когда отходите?
Рано.
Во сколько?
В шесть из бухты.
Отлично. Буду на месте.
Ваше дело, мистер Ллойд.
Ллойд вернулся в коттедж и спал до вечера, пока Джеймс не постучал в дверь и не позвал ужинать. Дождь перестал. Ужинали жареной рыбой, картошкой и капустой.
Спасибо, миссис О’Нил. Было очень вкусно.
Она положила ему добавки. Массон подался вперед и громко произнес.
Caithfidh muid Gaeilge a labhairt.
Потом повернулся к англичанину.
Простите, Ллойд, нам нужно говорить по-ирландски.
Да ладно тебе, Джей-Пи, сказал Михал.
Нет, Михал. В этом доме говорят по-ирландски. А то, что меня неделю не было, не считается? — спросил Ллойд.
Нет. На этом острове говорят по-ирландски.
И сколько мне еще там сидеть?
Да вы его не слушайте, мистер Ллойд.
Нет, уж лучше выслушаю, Михал. Сколько мне
еще сидеть на краю утеса без нормальной еды и отопления. Без водопровода.
До отъезда, сказал Массон.
Ну вы и шутник, Джей-Пи, сказал Михал.
Ему тут вообще не место, Михал. Нужно ввести
запрет на въезд англоговорящих на этот остров. Михал засмеялся.
Как в музей, что ли, Джей-Пи?
Речь скорее идет о консервации.
То есть как в зоопарк?
Ирландоговорящий остров большая ценность,
Михал.
Не дело, Джей-Пи, запирать людей на острове только потому, что они говорят по-ирландски.
Дело, если речь идет о сохранении языка.
И других сюда не пускать, потому что они не
говорят по-ирландски, тоже не дело.
Это ваш остров. Вы можете поступать как захочется.
Да уж, шутник из вас еще тот, Джей-Пи.
Вот как? У вас остался последний шанс на спасение языка.
Ллойд наклонился к Массону.
Вы лингвист?
Да.
Мне казалось, задача лингвиста — наблюдать, сказал Ллойд.
Я и наблюдаю.
А вот и нет. Вы вмешиваетесь. Мутите воду.
Язык умирает прямо на наших глазах. Стоит мутить воду, чтобы его спасти.
Но это не ваша работа, сказал Ллойд. Не компетенция лингвиста.
Теперь — моя.
Ллойд вздохнул.
Мне прямо сейчас уходить? Или можно съесть десерт? Выпить чаю?
Бан И Нил поставила перед ним кусок торта, налила чаю.
Спасибо, миссис О’Нил.
Он выпил, съел.
И сколько он еще протянет? — спросил Ллойд. В смысле язык.