Виски потек по краю чашки Бан И Нил.
Учитель пожал мне руку, добро пожаловать на занятия дважды в неделю, приступим в понедельник, каждый раз по два часа. В понедельник я отправился туда, сидел в классе вместе с еще девятью учениками, все мальчики, у всех кожа смуглее моей, скорее как у мамы, учитель вышагивал между партами, требовал ответов, иногда голосом, иногда тычком ладони по затылку, таким крепким, что на глаза наворачивались слезы, а порой и скатывались по щекам, а ты, мама, сидела снаружи, в коридоре, на стуле, нас разделял лист прозрачного пластика, я внутри учил арабский, который мне никогда не понадобится, ты снаружи читала роман по-французски и пила чай из термоса — к тому времени, как я вышел из класса, с красными щеками и глазами, термос опустел. Ты, мама, вздернула подбородок, приказывая мне не ребячиться, не раскисать, стать мужчиной, и пока мы шли домой в зимней мгле, между нами висело молчание.
Франсис выхватил у него бутылку.
Чего это ты тут раздурился, Джей-Пи.
Он наполнил чашки.
Slainte, сказал он.
Все выпили.
Вы бы сперва дома порядок навели, сказал Ллойд.
Массон громко вздохнул.
Англичанин против моей попытки спасти ирландский язык.
А смысл? — сказал Ллойд. Что вы пытаетесь доказать? Он почти мертв.
Пытаюсь убедить жителей Ирландии и Европы в том, что этот язык представляет ценность и его следует охранять.
Зачем охранять язык, на котором почти никто не хочет говорить?
А вот здесь, мистер Ллойд, я хотел бы процитировать поэта-елизаветинца Эдмунда Спенсера. Он писал: «А к речи ирландской нужно ирландское сердце».
Ллойд зевнул.
Сентиментальный вздор.
Не просто сентиментальный, Ллойд.
Правда? — сказал Ллойд. Джеймс и Михал говорят по-английски, так они что, не ирландцы? Михал повернулся к женщинам.
А чай есть, Марейд?
Она встала, двинулась к плите.
Аты что думаешь, Михал? — спросил Массон. Ты, когда говоришь по-английски, меньше ирландец?
Не люблю я про политику, Массон. И ты это знаешь.
Речь о языке, Михал.
А все едино.
Марейд сняла с дверной ручки кардиган.
Na bac leis an fae, сказала она.
И вышла из кухни на улицу.
Что она сказала? — спросил Ллойд.
Сказала, что не будет нам чаю, сказал Михал. Бан И Нил сняла с крючка платок.
Та me ag gabhail amach ag siul.