Я остальное доделаю, сказала она.
Горячая вода кончилась, мам.
Зимой оно тяжелее, Марейд.
Она кивнула.
Пойду помогу Джеймсу в курятнике. Подышу. Она стукнула ногой по гофрированному железу, прикрученному к курятнику — грубой деревянной постройке. Дверь была примотана к камню синей веревкой.
Тебе помочь, Джеймс?
Я почти закончил.
Потом пойдешь рисовать?
Не-а. Почитаю.
А чего к мистеру Ллойду не идешь?
Я ему сейчас мешаю.
Как так?
Без понятия. Подожду, пока он пойдет назад в будку.
А чем он занят?
Не знаю, мам. Он мне не говорит.
А зачем ему большой холст?
Без понятия.
А тебе никогда не хотелось за ним подглядывать? Чем он там занят.
Он тогда меня выгонит.
Он тебе свои работы показывает?
Иногда. Я видел твои портреты, карандашом и углем.
Где я лежу?
Он рассмеялся.
Ты спишь, мам. «Спящая молодая женщина». Помнишь? Как у Рембрандта.
Она опустила глаза.
Ты ж стоя-то не спишь, мам.
Она засмеялась.
Я немножко лошадь, Джеймс.
Может быть.
И как они, ничего?
Да. Отличные.
Он вышел из курятника, отдал ей два яйца.
Вот, ты пропустила.
Спасибо.
Они вместе зашагали к дому. Джеймс указал на лодку у горизонта.
Возвращаются.
Хорошо, что есть жаркое из кроликов, Джеймс.
Интересно, купил ли Михал холст.
Пойду чайник поставлю. А ты скажи мистеру
Ллойду.
А Джей-Пи сказать?
Марейд передернула плечами.
Он и так придет.
Михал и Франсис положили свернутый холст в оберточной бумаге на стол. Он шмякнулся увесисто.
Ты этой штуковиной стол сломаешь, сказала
Бан И Нил.
Франсис прислонил к шкафу длинные рейки.
А сам он где? — спросил Михал.
В коттедже нет, сказал Джеймс.
Я видел, как он уходил, сказал Массон. Примерно полчаса назад.
Видимо, погулять пошел, сказал Джеймс.
Ну, подождем.
А я думаю, надо открыть, сказала Бан И Нил. Не, мам, нельзя.
Мы имеем право знать, что привезли на остров,
Марейд.
Мам, это ж его вещь.
А остров наш. Дом мой. Я имею право знать, что происходит.
Нельзя так, мам.
Массон погладил Марейд по предплечью.
Пусть мама делает, как считает нужным.
Она всегда так, сказала Марейд.
Франсис начал разворачивать бумагу.
У вас липкая лента есть? — спросил он.
Бечевкой завяжем, сказала Бан И Нил.
Франсис взрезал ленту ножом, сложил оберточную бумагу.
Поглядывай, что там снаружи, Джеймс.
Он не скоро вернется.
Холст был серовато-бежевый, много-много слоев свернутой ткани.
Ну и здоровый, сказала Марейд.
А он для чего? — спросила Бан И Нил.
Бан И Нил и Франсис одновременно, не сговариваясь, подняли холст и развернули, расправили во всю длину, умолкли, увидев, что он протянулся от очага до двери.
Джеймс, сказал Франсис, что ты об этом знаешь?
Ничего.
Мне это не нравится, сказал Франсис.
Мне тоже, сказала Бан И Нил.
Подумаешь, кусок тряпки, сказал Михал.
Зря ты ему это привез, сказала Бан И Нил.
Михал вздохнул, сложил на груди руки.
И его ты сюда зря привез, Михал. С этим его английским и рисованием.