А потом он замер. Перед собственным изображением. Изменившимся. Почему я раньше не заметил? Как только переступил порог? Мальчик с рыбами. Островной мальчик с рыбами. Более не художник, не ученик. В руке у него не кисти, а рыбы.
Я — мальчик с рыбами. Островной мальчик. Охотник. Собиратель. Добытчик. Но не художник. Он не видит во мне художника. Не хочет, чтобы во мне видели художника. Ибо художник здесь только один. И это не ты, Джеймс Гиллан.
Тут он услышал, как Ллойд спускается по лестнице. Усмирил дыхание, усмирил гнев, проскользнул назад в кухню, встал у стола, заложив руки за спину, с неподвижным лицом. Джеймс Гиллан, малолетний прислужник.
Доброе утро, Джеймс.
Доброе.
Ллойд налил себе чаю.
Будешь?
Джеймс покачал головой и повернулся к окну, в сторону моря.
Хороший день, сказал Ллойд.
Да.
Ллойд взял миску с кашей.
Без стульев плоховато, Джеймс.
Да уж ясное дело, мистер Ллойд.
Ллойд ел. Джеймс молчал.
Ну, что думаешь? — спросил Ллойд.
О чем? — спросил Джеймс.
Я слышал твои шаги, Джеймс. В мастерской.
Джеймс посмотрел на свои ноги.
Зачем вы это сделали, мистер Ллойд?
Ллойд отправил в рот еще ложку каши.
Что сделал?
Переписали меня. Сделали рыбаком.
Это моя картина, Джеймс.
Джеймс повернулся к нему.
Но этот человек я, мистер Ллойд. И я не рыбак. Это репрезентация острова, Джеймс. И только.
Не только.
Неправда.
Вы хотите, чтобы я стал таким. Чтобы меня таким видели.
Чушь не пори, Джеймс.
Вы художник, мистер Ллойд. А я — островной
мальчик, который ловит рыбу.
Джеймс, ты ищешь несуществующие смыслы. Джеймс поднял голову, сдерживая набежавшие на глаза слезы.
Художник видит лишь существующие смыслы, мистер Ллойд.
Ты не художник, Джеймс. Пока.
И не стану им, если вы меня представите в таком виде.
Пожалуйста, успокойся, Джеймс.
Вы обещали, что я буду частью выставки. Художником на выставке.
Так и будешь.
Джеймс провел руками по волосам, заодно тыльной стороной ладони согнал с глаз влагу.
Нет, мистер Ллойд. Я буду экспонатом. Рыбаком. Ллойд пожал плечами.
Это репрезентация острова. И только.
Ллойд налил себе еще чаю.
Это я в том образе, в каком вы хотите, чтобы меня видели, мистер Ллойд. Каким вы хотите, чтобы меня воспринимали.
Ллойд долил молока, выпил.
Я уже сказал: ты пока не художник, Джеймс.
И не стану им, если вы представите меня в образе рыбака.
Ллойд собрал посуду, подтолкнул к Джеймсу.
Мне нужно собираться, сказал он.
Джеймс покачал головой.
Холст еще не высох, мистер Ллойд.
Только местами, Джеймс. Все будет нормально.
Я прикрою сырую краску сухим холстом.
Мальчик глубоко вздохнул.
А так можно, мистер Ллойд?
В крайнем случае. По крайней мере, не прилипнет.
Джеймс собрал посуду со стола.
Холст я буду завтра сворачивать, Джеймс. Поможешь?
Джеймс пожал плечами.
Наверное.
Он вернулся домой, в заднюю кухоньку. Мать с бабушкой пекли хлеб.
Принесешь сегодня кроликов, Джеймс?
Джеймс ополоснул лицо.
Да, бабуля.
Мужчины сегодня приедут, сказала она.
Я слышал.
А потом ты уедешь с ними.
Вроде так задумано.
Ты, мистер Ллойд и Джей-Пи.
Он кивнул.
На лодке будет людно, бабуля.
А на острове тихо, Джеймс.
Джеймс пошел к двери.
Тебе двух кроликов или трех?
Трех.
Он затаился в траве и ждал, солнце пригревало спи ну, перекликались коростели, а вот тупики уже улетели, потянулись над морем к югу, по давно проложенному маршруту. Проложен и мой маршрут. Завтра на лодке с Михалом, взять с собой картины и рисунки, помахать на прощание маме, бабушке, прабабушке, три женщины на бетонном спуске, в темной одежде, сбились в кучку, плачут, «Мпа па hEireann», «На причале», а потом вперед, через всю страну к другому морю, море меньше, судно больше. В сеть запрыгнул кролик. Джеймс затянул ее, схватил бьющегося кролика за задние лапы, ударил о землю, размозжив ему голову. Вытащил кролика, снова поставил ловушку, опять сел ждать. А потом на поезде в Лондон, к Ллойду домой, жить среди запахов краски, вместе с наполовину женой, которая опять станет женой полностью. Из норы вылез еще один кролик. Попал в сеть. Джеймс затянул ее. Появился третий кролик, несмотря на всю суету. Какие эти ублюдки тупые. Джеймс схватил третьего руками, поднял вверх, стукнул о землю. До смерти мне надоело кроличье жаркое. Надоело ловить все время одну и ту же тварь. Он пнул третьего кролика, хотя тот уже был мертв. Надоело быть охотником. Собирателем. Он вскинул второго кролика над головой, ударил о землю, забрызгал траву кровью. Надоело быть добытчиком. Убийцей кроликов.