- Ну да, кто же еще. – криво улыбнулся псит, вспомнив что-то свое. – Ладно. Садись. – хлопнул он по головке кресла. – У вас, «доверенных лиц государства» - сказал он словно выплюнул – перед отправкой будет краткий курс телепатии. Самой телепатии я тебя учить не буду. Искусство долгое, не на пару недель, даже не лет. Но будем тренироваться защите от проникновения в свой разум. – пояснял тот, пока Айден усаживался в кресле. - Тавиш, тот еще параноик в этом вопросе. – добавил тот, становясь позади, у головы Айдена. У кресла были ремни, но тот их не использовал. – Смотри, когда к тебе лезут в голову, важно держать концентрацию внимания на заранее выбранной веще. Не знаю нужна ли тебе теория, но пусть будет. Ты пока придумай пару ярких эмоциональных воспоминаний, на которых будешь концентрироваться. – говорил тот, поправив сзади кресло, так что бы самому было удобно работать. После этого вышел на свет перед Айденом.
– Так-с. Твой мозг это такая большая нейронка, доступа к большей части которой ты не имеешь. Но твое внимание, это луч которым ты можешь освещать те или иные интеллектуальные конструкты что в нем созданы. Область доступная для освещения, очень мала, будем называть ее сознанием. Так вот, когда я буду залазить тебе в голову, я буду видеть и слышать то на что направлен твой луч, твое внимание. Я буду стараться захватить контроль над ним, как напрямую, так и косвенно через разные триггеры, в основном словесные. Влом тянуть сюда что-то еще. Также я буду пытаться вызвать из бессознательного, например, через ассоциации нужные сведенья которые еще не всплыли в сознании. Создав нужный ассоциативный каскад, я смогу добраться до нужной информации. – он взял со стола черные перчатки, удлинявшие его пальцы, обвешанные электродами и проводами тянущихся к небольшой коробочке сантиметров пятнадцати в длину. И надел какой-то толстый ремешок на свою голову.
– Смотри, еще одно правило. Если тебе хватит глупости полезть кому-то в мозг без подготовки, вспомни мои слова. Без специальной аппаратуры, телепатией заниматься нельзя, особенно ее агрессивными формами. Сам же пострадаешь. Еще лучше с напарником для подстраховки. Два разума против одного – стандартная схема. – он вновь зашел назад и положил руки ему на голову. – Так теперь запоминай. Эти перчатки как раз удлиняют пальцы на столько что бы охватить любую голову, даже крора, и позволяют усиливать сигналы через электроды, как те что я буду посылать к тебе в мозг, так и те что будут принимать. – он сжал его голову, надавив в десяти местах холодными пальцами – Чувствуешь мои большие пальцы? Они на затылке, рядом с затылочной долей, она отвечает за восприятие зрительной информации. Я держу тут пальцы что бы видеть то, что видишь ты. Даже воспоминания, ведь нет большой разницы между увиденным и придуманным, это лишь представления. Даже прямо сейчас, ты лежишь где-то в нейросакрофаге глубоко в хранилище на Земле, а твой мозг видит эту комнату тут в Ангире. Это все лишь у тебя в голове, конструкты, которые я буду читать. Теперь мои мизинцы, они у тебя на висках, я буду стимулировать ими височные доли мозга которые вместе с гиппокампом участвуют в образовании долговременной памяти. А именно память мне и нужна, которую я буду стимулировать. А остальные три пальца, может быть ты их даже видишь, на твоем лбу. Они особо удлинены перчаткой. Я оставляю меж ними зазоры в два сантиметра что бы охватить большую площадь, лобная доля велика и именно в ней протекают процессы внимания, которые мне нужны, и именно она может тормозить нежелательные процессы, например, желание сказать правду, да бы дать другим отделам время придумать ложь. Я буду держать ее в напряжении да бы она мне не мешала, и да бы получить контроль над твоим вниманием. Придумал что я просил? – спросил он, Айден кивнул. – Поехали. – Айден почувствовал, как по ушам ударил словно шум, мир вокруг поплыл. Мысли прыгали, от самочувствия к свету, от того к лампе, от ламы к солнцу, от того к Земле, к ее горам, и его экспедиции. – Сосредоточься, я уже вижу твою жизнь, работай над собой! – И Айден пытался вспомнить свое день рождения, когда еще был в альянсе, когда он был совсем молодой и его день рождения выпал в момент их полета на Марс. Они отмечали его в невесомости, большая компания служивой молодёжи, пьяные конкурсы с учётом невесомости. – Хорошо, но слабенько, сейчас надавлю и сломаю образ. Так что давай, работай над собой! – вновь сказал он и усилил давление. Разум схватился за последнюю фразу, которую в ссорах часто кричала ему София. Она хотела, чтобы он работал над собой, научился жить как обычный человек, а не как цепной пес мертвого хозяина. Вспомнив ее, Айден ощутил смятие и тоску. – Ну вот и белье пошло. Не знал, что моды умеют любить кого-то еще кроме себя и Альянса. Думал вам эмоциональные привязанности прошивают. – говорил псит. Но разум Айдена уже зацепился за слово «белье» и вспомнилось плохо постиранное с пятнами белье что выдали им в самом начале. – Да, стирка у нас так себе, но ты привыкнешь. – смеялся псит, а разум пошел по следующей ассоциации со словом «стирка». В голове вспомнились образы операции «Большая стирка». Репутация одного из верховных министров была очернена, и должна была быть восстановлена. Операция была лишь одним из комплекса множества событий. Айден был в составе группы что должна была задержать оппозиционно настроенных чиновников небольшого государства. Но те их ждали. Айден помнил трупы, дырявые стены, кровь и шум. – О, знакомая картина, старые добрые времена, что б их.